Колдовская кровь

Пирс Габриэлла

Было темно и тихо. Под ногами Джейн лежал один из бесчисленных восточных ковров Линн. Она бесшумно подошла к ближайшей двери. Бельевой шкаф, – констатировала она разочарованно, и снова закрыла дверь. Следующая дверь была уже больше похожа на то, что она искала: за ней ее взгляду открылась высокая кровать, тиковый шкаф и несколько мягких стульев около выложенного мозаикой камина. Кровать была заправлена, шкаф казался пустым, а приглушенный желтый свет фонарей с улицы не высвечивал ни единого личного предмета, которые искала Джейн. Она моргнула, надеясь, что ее волшебные тени проявят хоть что-то, хотя бы какую-то мелочь, но в поле зрения

ничего не изменилось. Дом был огромен – она это понимала, но еще четыре одинаково стерильные и безликие комнаты спустя ее начали одолевать сомнения. Линн не забывала о своем прошлом, но так ли уж она была сентиментальна? Отель «Лоуэлл» производил впечатление более уютного и обжитого помещения, чем пустые комнаты здесь.

Скрип половицы где-то в лабиринте темных коридоров вынудил Джейн распахнуть ближайшую дверь и запрыгнуть внутрь. Она закрыла дверь почти до конца за собой, не давая язычку замка защелкнуться. От учащенного сердцебиения она уже чувствовала слабость и прислонила голову к окрашенной поверхности двери, пытаясь унять одышку. Она снова прислушалась и глубоко выдохнула весь воздух из легких, быстро оглядела комнату, в которой спряталась. Она была намного меньше и скромнее других, с окном не шире ее плеч. Комната Софии или кого-то из персонала. Разочарованно вздохнув, она выскользнула из маленькой комнатки.

«Я рассуждаю неправильно. Линн манипулирует прессой, как кукловод, но на самом деле она совершенно закрыта от окружающих. Она бы не оставила вещи Аннетт вот так, на всеобщее обозрение. Даже Малкольм решил спрятать сувенир в банковскую ячейку».

Решив так, она на ощупь пробралась обратно к выходу на черную лестницу. «Но она все еще может держать что-то поблизости».

Джейн теоретически знала, где должна располагаться комната Линн на шестом этаже, но сама никогда там не была. Задержав дыхание, она повернула гладкую латунную ручку, но та не издала и звука под ее нажатием. Ее глаза постепенно привыкали к темному интерьеру комнаты. Первой проявилась огромная кровать, а в конце концов Джейн смогла разглядеть и стулья, и низкий столик, и массивный гардероб. «И никаких окон – прямые солнечные лучи, что, испепелят ее?»

Она закрыла глаза и прислушалась к мыслям неподалеку, и только потом щелкнула выключателем. Комната была такой же холодной и скромной, как и в темноте: обои угольно-металлического цвета, напомнившие ей о свинцовых бесстрастных глазах близнецов. Узор на них изображал вьющиеся стебли такого же цвета, стремящиеся к самому потолку, но так и не достигающие его. На покрывале и подушках повторялся тот же безрадостный орнамент. «Дьявол и ее подушечки», – содрогнулась Джейн. Даже в теплом свете настенных ламп вдобавок к порошку на ее веках ничто в комнате не казалось посторонним. Однако при свете Джейн увидела в дальней стене дверцу, которую раньше проглядела.

«Это наверняка всего лишь ванная, – твердила она себе, хотя открытая дверь в ванную была справа от нее. – Это ничего не значит».

Но ее туфли с открытыми носами, украшенные кристаллами Swarovski, несли ее словно сами собой к закрытой двери. На полпути туда, половица медового цвета скрипнула под ее ногой, но было уже слишком поздно: никто не слушал ее, никто не пришел остановить ее, и через секунду ее рука обхватила ручку дверцы. «Это ужасная идея», – внушал ей разум, и она открыла дверцу настежь.

Все чувства Джейн обострились, как только она зажгла свет в том,

что могло быть только частным кабинетом Линн. Массивный письменный стол из тика, поставленный перед глубоко посаженным окном, по левую руку – тоже тиковые шкафы для документов. Взгляд Джейн упал на стены в таких же обоях, что и в спальне, ища что-нибудь очевидное, например, сейф за картиной – но нет, ничего не было. Линн явно предпочитала аскетичные рабочие условия. Стол был таким же голым, как и стены. «Она одержима своей историей, уж я-то знаю», – боязливо подумала Джейн, с опаской вытягивая один из ящиков шкафа для бумаг. Он легко поддался, и она захлопнула его чуть сильнее, чем требовалось, и, не дожидаясь пока он закроется окончательно, потянулась к следующему. Второй ящик тоже не был заперт, и Джейн быстро обыскала всю комнату. Ничто не бросалось в глаза, все было открыто.

«Кто такая эта женщина?»

Дыхание Джейн участилось. Она не могла пропустить всю вечеринку, но что ей сейчас оставалось делать? Весь ее план строился на предположении, что Линн до сих пор может иметь что-то из вещей Аннетт, но что делать, если она все это время заблуждалась?

Она проковыляла обратно в безукоризненную спальню, ее живот свело отчаянной судорогой. Дрожащими пальцами она выключила свет, и в кабинете, и в спальне, и очутилась в коридоре. Закрывая за собой дверь, она поняла, что не закрыла дверь в кабинет, но у нее в ушах гудело, и все ее тело было сокрушено тяжестью неудачи, и такие мелочи не имели для нее значения в эту минуту.

«Еще две недели под видом Эллы, и потом можно возвращаться и снова пускаться в бега, уже как Джейн». Если вещи Аннетт и были где-то в доме, это был огромный дом, и разве не говорил ей когда-то Малкольм, что живущие здесь семьи то и дело его перестраивали? Откуда Джейн знать, что Ариэль МакКэрролл не спит сегодня на старой подушке Аннетт? Прошерстить все восемь этажей особняка за один вечер было никак невозможно, если она не хотела привлечь к себе ненужного внимания.

Она прильнула к холодной стене коридора и закрыла глаза, не чувствуя ничего, кроме разочарования. Ей нужно было собраться, придумать новый план, но в голове было пусто. Не зная, что еще делать, она оторвалась от стены и поплелась наверх.

Она поднялась и надавила пальцами на виски, чтобы собраться с мыслями.

– Ладно, – прошептала она и двинулась вперед, но ее рука замерла прямо над ручкой двери, ведущей в атриум.

«Они называют его атриумом, но это не совсем так», – проснулся в ней архитектор. Атриум освещался светом, который лился через стеклянные стены, окружающие здание с четырех сторон, и стеклянный фрагмент потолка. Но был и еще один уровень над ним, в форме полого квадрата. И лестница, которая вела к этажам ниже, которые она только что исследовала, но еще один пролет вел наверх, на настоящий последний этаж особняка.

Этаж, где Линн хранит все свои темные секреты.

Воспоминание о боли и страхе прострелило каждый нерв в ее теле. Но сразу за ним последовал прилив полной решимости, и Джейн знала, куда нужно идти.

Глава 19

Лестница на чердак не была покрыта ковром, и Джейн осторожно опускала на ступени поочередно носки и каблуки, чтобы не издавать лишнего шума. Ее ноздри наполнял запах пыли и сосны, и она была уверена, что когда она вернется на вечеринку, ее волосы будут отдавать плесенью.