Колдовское наваждение
Шрифт:
Ее позор в обмен на жизнь брата — и она должна сейчас сделать выбор. Стараясь не дать боли и гневу взять верх, Патриция твердила себе: «Возьми себя в руки, пусть он насладится своей победой — жизнь Федерико дороже».
Она собрала всю свою волю и взглянула на него. Лицо ее было бледным, как у мраморной статуи.
— Хорошо, — произнесла она.
— Что? — переспросил Эмиль.
— Я буду твоей... — сказала она, сжав руки
Эмиль молчал так долго, что Патриция стала уже тревожиться, как бы он снова не отказался от своих слов. Затем он спросил:
— Неужели ты так его любишь?
— Да, — спокойно ответила она.
Эмиль побледнел и сжал челюсти. Он не мог до конца разобраться, кого же он больше всего ненавидел — Патрицию, ее любовника или самого себя?
Он желал ее всегда, желал даже сейчас, когда она признавалась в любви к другому. Он мог заплатить любую цену, только бы она была с ним. Он презирал себя за эту слабость и ненавидел Патрицию за ее вероломство. Но все унижения и боль, которые он, Эмиль Шэффер, причинял ей, становились странным образом его унижением и его болью. Но остановиться он не мог.
— Я слышал, что перед заключением сделки надо хорошенько попробовать товар? — сказал он нагло.
Патриция залилась краской.
— Да, это сделка, и у тебя все права, — хладнокровно произнесла она.
Встав, он вышел из-за стола и близко подошел к Патриции. Она видела, как в его черных глазах загорелись хищные огоньки. Он притянул ее за плечи и грубо, сильно поцеловал. На какое-то мгновение Патриция чуть не растаяла от его поцелуя, но, вспомнив их «торг», вырвалась. И они стояли как два противника, тяжело дыша и уничтожая друг друга взглядами.
— Нет, — сказала она зло. — Вначале расчет.
Эмиль саркастически ухмыльнулся и ответил:
— Ах, да, я совсем забыл, что проститутки требуют плату вперед!
Патриция после такого оскорбления совсем рассвирепела и замахнулась рукой, чтобы ударить его по лицу. Эмиль перехватил ее руку и сжал в запястье.
— И не пытайся, Патриция! Все равно ничего не получится, — сказал он.
— Чудовище! — ответила Патриция, глядя прямо ему в глаза. — Надеюсь, что ты скоро будешь гореть в аду.
Ненависть к нему переполняла ее и жгла как соль, посыпанная на открытую рану.
— Уверен, что и ты скоро будешь там и увидишь все собственными глазами, — парировал Эмиль. Он выпустил ее из своих рук и подошел к двери, чтобы позвать кого-нибудь из своих солдат.
— Приведите ко мне офицера! Я только сейчас получил очень важную информацию, касающуюся его, — сказал он
— Ты все еще согласна на нашу сделку?
— У меня нет выбора, — ответила она резко. — Не беспокойся! Я никогда не бросаю слов на ветер. Для меня сейчас самое главное то, действительно ли ты говоришь правду?
Не говоря ни слова, Эмиль уселся за стол и что-то написал на листе бумаги, а затем поставил печать.
— Смотри, — обратился он к Патриции, — я написал письмо, которое поможет ему безопасно покинуть город, даже если его задержит патруль. Сейчас я отпущу его, — закончил Эмиль.
Патриция ничего не ответила. Она отвернулась и стала ожидать появления своего брата. Когда Федерико вошел в комнату в сопровождении конвоира, то застыл на месте от удивления, увидев перед собой сестру.
— Патриция! — воскликнул он. — Боже сохрани! Что ты тут делаешь?
Патриция, не отвечая, стояла и смотрела себе под ноги.
— Оставь нас и закрой за собой дверь, — сказал Шэффер конвоиру.
После того как конвоир ушел, Эмиль подошел к Федерико и вручил ему лист бумаги.
Фурье прочел его и нахмурился. Он явно был в замешательстве и не знал, как к этому отнестись и что все это значило.
— Пропуск. Но... Я ничего не понимаю, — сказал Федерико.
— Ничего и не надо понимать, — ответил Эмиль. — Я отпускаю вас, — добавил он грубо.
— Но почему? — спросил удивленно Федерико.
Эмиль усмехнулся.
— Мисс Колдуэлл очень убедила меня! — сказал он.
— Эмиль, пожалуйста, не надо, — пробормотала Патриция.
— Что все это значит? — спросил Федерико.
— Это значит, что она купила вашу свободу, — спокойно ответил Эмиль, глядя прямо в глаза гордому южанину, — купила своим телом, — добавил он.
— Будь ты проклят! — крикнул Федерико и устремился вперед, но, забыв, что на ногах его были железные цепи, упал на колени и никак не мог встать.
— Ты все врешь! Лжец! — прорычал Федерико.
Патриция, заметив, как вспыхнули недобрым пламенем глаза Эмиля и как он подался вперед, бросилась между ними, пытаясь предотвратить драку.
— Федерико! Остановись! Он говорит правду, — отчаянно закричала она.
Брат негодующе посмотрел на сестру. Услышанное шокировало его. До него наконец-таки дошел смысл.
— Ты говоришь, что... — пробормотал Федерико.
— Да. Я обещала ему стать его любовницей.