Колдовской знак
Шрифт:
***
А следующим утром она почувствовала, что заболела окончательно. То ли дождь, то ли сырость и проведённые верхом часы под непогодой подкосили — и день и ночь смешались, превратившись в какой-то непрерывный бред. Простуда туманила голову, а ночами Талире продолжали сниться кошмары.
Снова он, снова Алекс, на этот раз разрушающий до основания город. Летящие под дождём камни, брызги, крики людей и смерти. Нет, нет... Талира металась, словно в бреду. Даже если Алекс ушёл из города, они отыщут его и там,
Сколько прошло? День или три? Утро сейчас или вечер? Как не вовремя она слегла, когда ей так нужны силы! Кто-то из служанок терпеливо вытер горящий лоб, принёс тёплое питьё и укутал ноги. Стало жарко, и спустя время Талира не выдержала и скинула одеяло, села на постели.
Она слишком много времени провалялась без сил. Надо приходить в себя, чего бы это ни стоило. Если она сейчас не возьмёт себя в руки... Людям нужна сильная императрица. Талира откашлялась, позвала к себе советника, не желая слушать протесты лекарей. И когда Мэсси пришёл, она уже ждала его, одетая и причёсанная, готовая выслушать новости о состоянии дел.
А новости были неутешительные. Поисковые бригады до сих пор не вернулись. Война ширилась и обещала быть масштабней, чем ожидалось. Не только на архипелаге Итен шли военные действия, бои с энарийскими войсками уже велись и на море, и даже у восточных берегов Иввара. Король Элайас явно был готов к этой войне и бросил в неё не один десяток тысяч хорошо подготовленных солдат. «Война, война» — глухим колоколом отдавалось в голове. Талира, сжав виски, продолжила допрашивать Мэсси о донесениях из столицы, когда на первом этаже послышались голоса, шум и крики, какой-то звон.
Талира взволнованно поднялась и встала, чуть пошатываясь. Сердце забилось быстрее, нехорошее ощущение нервозности, озноба и слабости охватило всё тело. Вечерний сумрак — а это всё-таки был вечер — казалось, сдавил всё вокруг до крошечного просвета, до белеющего дверного проёма, высвеченного парой масляных ламп.
Дверь распахнули — и на пороге, окружённый гвардейцами, остановился Алекс. Один.
Его подтянутый высокий силуэт она узнала бы с одного взгляда. Военный камзол, сабля на поясе, уверенный разворот плеч, чуть шаткая походка моряка. Тёмные волосы, на благородный манер завязанные в хвост. Её Алекс. Тот, кого она должна убить.
Он пришёл сам, как тогда, когда она ждала его в доме портного на улице Гариадо... Может, ещё не поздно переиграть и начать всё сначала? Снова щекочущий страх по венам, весельё и азарт в крови, и всепобеждающая страсть, заливающая огнём нутро и затмевающая взор. Но что сделать на этот раз: отказаться от него навсегда или...
Будто во сне он хрипло произнёс:
— А ведь ты могла бы уйти со мной...
Уйти с ним, убежать от всего, к чему её готовили с рождения, зато быть такой же свободной, как ветер. Бедной, ничего не имеющей, скитаться по миру и вечно скрываться
Как можно принять это... как можно это понять?
Он шагнул ближе. Талира смотрела на его лицо: тень падала так, что скулы казались широкими и низкими, глаза не светло-серые, а зеленоватые, тёмные волосы короче и выправка не военная. Сердце пропустило удар. И это не Алекс.
Мгновенное облегчение пронеслось по коже. Она не убьёт его! Нет! И тут же будто стиснуло сердце железным обручем, сдавило грудь жесточайшее осознание. Она убьёт не его...
— Это он, — произнесла она вслух.
Талира через силу огляделась, будто шея плохо слушалась, убедилась, что среди собравшихся гвардейцев и слуг нет никого, кто бы мог видеть Алекса в лицо. Тем проще. Гарлис — один из тех верных гвардейцев, которого она перекупила из людей Эвана — подтолкнул мужчину вперёд, заставив упасть на одно колено.
— Что происходит? За что меня задержали?! — возмутился мужчина. Потом поднял голову, наконец признал в ней императрицу и тут же низко поклонился, изумлённый: — Ваше Величество...
Подошёл Мэсси и доложил:
— Обнаружили его в одном дне пути. Девчонки не было, от всех обвинений отказывается. Может, пригласить ещё Служителей, Ваше Величество?
— Это бесполезно, Мэсси, — покачала Талира головой и сиплым шёпотом добавила: — Верховный Служитель Эван предупреждал, что его силы настолько велики, что никто из Служителей не сможет его проверить, поэтому он будет сопротивляться до последнего...
— Я не понимаю, в чём меня обвиняют!
— Капитан Алекс Дельгар, — громко продолжила она, — вы обвиняетесь в запрещённом колдовстве, в убийствах мирных граждан Ивварской Империи, краже и ещё десятке преступлений. Именем закона я приговариваю вас к казни. Привести в исполнение сейчас же.
— Помилуйте, Ваше Величество, я вовсе не...
— Конечно, он не признает! — Талира расхохоталась. — Капитан, я слишком хорошо знаю вас в лицо. Увести его!
— Нет! — закричал несчастный.
Огни свечей и ламп разгорелись ярче, заходили по комнате сотней отбесков. Кровь ударила в голову, и Талире на мгновение представилось, что она — древняя душа — возродилась в ином времени, дабы принести жертву богам. Кто были её предки? Каким языческим идолам поклонялись, что за молитвы пели, совершая жертвоприношение ради благополучия своего рода и всего племени?
— Вы убийца и исчадие Тёмного!
Она почти слышала упругий бой барабанов под десятком ладоней. Громыхала кровь у висков.
— Вы не посмеете, нет! Я не виновен, — мужчина бросился к ней, чтобы ухватиться за подол и молить о пощаде.
Гарилис шагнул вперёд, выхватив шпагу, ещё один гвардец кинулся на подмогу.
Талира с трудом увернулась от мужчины, испуганно вскричала:
— Помогите, он хочет меня убить! Он знает, что я его выдам!
Ещё шаг, у неё подкосились ноги.