Колдовство

Беверли Джо

— Я хотела бы видеть сэра Артура. — Заметив, как поползли вверх черные брови домоправительницы, Мэг вспомнила, что забыла назвать свое имя. Нет, свой титул. Как странно! — Скажите, что приехала леди Саксонхерст.

— Леди? — Женщина смерила бесцеремонным взглядом простое платье Мэг и ее скромное коричневое пальто, потом зыркнула ей за спину и не обнаружила там ни кареты, ни слуг. — Дури кого-нибудь другого, куколка.

Мэг распрямила плечи:

— Я леди Саксонхерст, сэр Артур хорошо меня знает. Уверяю вас, он будет весьма огорчен, если вы

меня не впустите. — И, переведя дух, добавила:

— Я — бывшая Мэг Джиллингем. Мы с семьей снимали дом на Моллетт-стрит.

— Ах, эта. — Женщина отступила назад и жестом пригласила Мэг войти, впрочем, по-прежнему без всякого уважения. Мэг пожалела, что у нее нет лорнета и мужниной способности напускать на себя надменный вид. Еще унизительнее она почувствовала себя, когда ее оставили ждать в стылой приемной, где не было и намека на камин.

Мэг ходила из угла в угол, чтобы согреться и унять гнев и волнение. Ей нужно получить обратно Шилу. Она с надеждой прислушивалась к собственным ощущениям — не дадут ли они знать, что статуэтка поблизости? — но ничего не чувствовала. А что, если у сэра Артура ее нет? Но по его словам, у него есть то, что она ищет… И как много ему известно? Знает ли он о магии или просто догадывается, что Шила имеет какую-то ценность? Во всяком случае, он определенно не может знать, что она воспользовалась ею, чтобы заарканить графа. Кроме нее самой и Лоры, об этом вообще никто не знает.

Чувство вины, однако, становилось таким невыносимым, что Мэг казалось, будто оно выжжено клеймом у нее на лбу.

— Моя дорогая! Ты вынуждена заниматься упражнениями, чтобы не замерзнуть!

Мэг резко обернулась и встретилась с ним взглядом. Сэр Артур был элегантно одет и улыбался. Тем не менее при виде его у Мэг поползли по спине мурашки.

— Ты, должно быть, превратилась в ледышку. Пойдем наверх. — Когда они проходили через холл, он крикнул:

— Хэтти! Горячего чаю для ее светлости!

Якобы подобострастное «ее светлость» прозвучало с явной издевкой. Если бы только Мэг знала, чего он хочет!

Приведя ее наверх, он открыл дверь, и Мэг увидела, что это была небольшая, интимно обставленная комната. Решив ничем не выдавать своего страха, Мэг вошла, положила муфту и сняла перчатки.

— Вы хотели поговорить со мной, сэр Артур?

— Нет-нет, моя дорогая. Это ты хотела поговорить со мной. И притом наедине. — Жестокая насмешка мелькнула в его глазах. — Тебе пришлось тайком удрать из дома? Твой экзальтированный муж не одобрил бы этого визита, так ведь?

— Я ушла не таясь. — Изо всех сил стараясь казаться непринужденной, Мэг села в кресло у камина. — Сэр Артур, из дома пропала одна вещь. Я пришла потому, что вы намекнули, будто она у вас.

Откинув фалды сюртука, он уселся напротив и положил ногу на ногу.

— Пропала? Но вы ведь взяли все, что считали своим, разве не так?

«Только бы не покраснеть», — подумала Мэг.

— Кое-что я забыла.

— Тогда это едва ли что-нибудь важное… А вот и чай. Благодарю, Хэтти, — сказал

он и, когда домоправительница поставила поднос на стол, обратился к Мэг:

— Леди Саксонхерст, не разольете ли?

Мэг разлила чай по чашкам, радуясь тому, что появилось несколько минут, чтобы собраться с мыслями.

— Молоко, сэр Артур? Сахар?

Добавив то и другое, она передала чашку сэру Артуру, взяла свою и отпила, предоставляя ему сделать следующий шаг.

— Итак, — сказал он наконец, — что же это за важная вещь, о которой ты забыла?

— Каменная статуэтка. Скорее барельеф.

— Не припомню, чтобы видел что-либо подобное в вашем доме.

— Она хранилась в спальне родителей.

— Но я часто бывал там в последние месяцы жизни бедного Уолтера.

Мэг отпила еще чаю, стараясь делать вид, что не замечает его иронии.

— Ее не выставляли напоказ. — Со слабой надеждой на то, что он не знает, о чем на самом деле идет речь, она мило улыбнулась и слегка наклонилась вперед. — Видите ли, сэр Артур, фигурка несколько неприлична, поэтому ее всегда прятали. Тем не менее она хранилась в маминой семье на протяжении нескольких поколений и поэтому дорога мне как память.

— Неприлична? — Он удивленно поднял брови. — Что ты имеешь в виду, моя дорогая? — Кому-то могло бы показаться, что он просто проявляет любопытство, но Мэг прекрасно понимала, что он старается ее смутить.

— Она изображает обнаженную женщину, — небрежно сказала она, — с широко раздвинутыми ногами. — И чуть не рассмеялась, увидев, как краска бросилась в лицо сэра Артура.

— Моя дорогая Мэг! Тебе следовало бы избавиться от подобной вещицы.

— Как я уже сказала, она хранилась в семье испокон веков. И я считаю, что обязана продолжать хранить ее, пусть и спрятанную от чужих глаз, так же как хранила ее моя мать. Я правильно поняла, что статуэтка у вас? — Она уже полностью взяла себя в руки.

Сэр Артур резко поставил чашку, звякнув ею о стол.

— Все что осталось в доме, считается моим. И разумеется, — добавил он, — любой, кто входит в дом без моего позволения, совершает противозаконное деяние и подлежит аресту.

Мэг сделала еще глоток.

— Сомневаюсь, что можно арестовать графиню, сэр Артур.

— Но, возможно, граф разведется с женой, обвиняемой в занятиях черной магией.

Мэг едва не поперхнулась.

— Черной магией? О чем это вы?

Сэр Артур откинулся в кресле.

— Твой отец детка, был очень больным человеком, его организм был ослаблен недугом и опиумом, который он принимал для снятия болей. Ослаблен настолько, что Уолтер говорил о вещах, о которых при иных обстоятельствах даже и не заикнулся бы. Он очень боялся, что твоя мать сделает нечто не правильное. Нечто связанное с древнеирландской статуэткой, являвшейся, по его словам, языческим идолом, который ни в коем случае никогда нельзя использовать.

Мэг молила Бога, чтобы не выдать себя.

— Если мой отец был так болен, быть может, и сознание его помутилось?