Колдовство
Шрифт:
— Мне вот что любопытно, Старки, — с обманчивой легкостью начала она. — Что в точности вы с Кавеной импортировали и экспортировали?
Старки по-совиному заморгал.
— Так, всякую всячину.
— Что за всячину?
— Рухлядь. Безделушки, драгоценности, диковинки с разных уголков мира. Кавена покупал все, что бы ему не приглянулось и что, по его мнению, мог бы продать.
— Старки, и почему у меня такое чувство, что вы не на все сто процентов честны со мной?
— Э, думаю, Кавена пытается привлечь ваше внимание.
— Старки… — сдалась она. — Думаю, что хочу еще шампанского.
— Какое совпадение, —
Изумрудные глаза Кавены, казалось, мерцали пытливым любопытством, когда он окинул взглядом свою жену, но на голосе оно не отразилось. Он был холодно вежлив, как и в последние шесть недель.
— Еще шампанского, Ким?
Она в равной степени вежливо улыбнулась, отставила пустой бокал и приняла полный из его рук.
— Ты, должно быть, читаешь мои мысли.
— Делаю все возможное. Старки, я только что видел Джинни Адамс. Она тебя ищет.
К изумлению Кимберли обычно невозмутимый Старки вдруг занервничал. Он пропустил палец за воротник, потом поправил галстук.
— Она здесь? — Старки формально кивнул Кимберли и пробормотал: — Простите меня.
Кимберли провожала его взглядом, пока тот пробирался сквозь толпу навстречу стоящей у дверей привлекательной женщине лет сорока.
— Адамс? — спросила Кимберли.
— Думаю, из них получится хорошая пара. Джинни нужен кто-нибудь такой надежный, как Старки. В прошлом году ее оставил муж.
— О. Я и не знала, что у Старки, э, к ней романтический интерес.
— Последние шесть недель ты не часто сюда заглядывала, чтобы отследить, что происходит. «Вендетту» закончила?
— Нет, но продвинулась далеко.
Кимберли глотнула шампанского, чувствуя себя неловко и стеснительно в обществе мужа. Последнее время все их разговоры были подобны этому: вежливые, но отстраненные. Кимберли уговаривала себя, что все будет хорошо, раз уж они поженились, но сейчас она начала думать, а не обманывает ли себя.
— Что-нибудь не так, Ким?
— Собственно говоря, ты можешь ответить на один вопрос, — подтвердила она.
— На вопрос, на который Старки не стал отвечать? Так поэтому он выглядел таким смущенным, когда я появился?
— Я только хотела узнать, что вы на самом деле импортировали и экспортировали вдвоем. Довольно простой вопрос. И не говори мне, что рухлядь.
Кавена задумчиво окинул Кимберли взглядом.
— По большей части именно так.
— Но с чем это еще было связано?
Кавена заколебался, а потом пожал плечами.
— Иногда мы со Старки вели сделки, включающие информацию. Временами нам удавалось узнать полезные детали, которые постоянные правительственные агенты не могли добыть. Это удовлетворит твое писательское любопытство?
— Э, да, но скажи мне…
Он прервал ее вопросы, чуть улыбнувшись.
— Хватит, Ким. Это все, что ты можешь получить от меня по этой теме. И надеюсь, я никогда не увижу ничего подобного в твоих книгах.
Выражение лица его смягчилось на мгновение, когда он увидел в ее глазах разочарование.
— Я действительно не могу об этом говорить.
— Еще одни взятые на себя обязательства?
Мягкость в голосе испарилась.
— Называй это, как тебе нравится. Собираешься злиться из-за моего молчания по этому поводу наравне со всем остальным?
Кимберли нахмурилась.
— Конечно, нет. Я уверена, что ты дал слово не распространяться о своих
Только не Дариус Кавена. Он будет нести свои обязательства до конца жизни. Кимберли отпила шампанского и стала размышлять над своим неопределенным будущим. Что, если она совершила ужасную ошибку, вдруг промелькнула паническая мысль. Может, ничего сейчас не утрясется. Возможно, все ведет к полнейшей катастрофе.
— Должно быть, ты утомилась, — мягко произнес Кавена. — Это был длинный день.
— Я переживу, — пробормотала она. Он посмотрел на нее, слегка сощурив глаза.
— А за себя я не уверен.
До нее не сразу дошло то, что она услышала. За последние недели это было первое свидетельство какого-либо чувства помимо мягкой вежливости, которое она уловила в его словах.
— Прости, что ты сказал?
— Ничего, — тут же заверил он, взяв ее за руку. — Давай побеседуем с твоими родственниками. Они хотят немножечко похвастаться.
— Радуются, что я так удачно вышла замуж, — сухо заметила Кимберли.
— Явно больше радуются, чем ты.
Кимберли заморгала. Снова она ощутила за словами острый клинок.
Тщательно контролируемый нрав Кавены явно поистрепался. Ей стало интересно, почему. Двумя часами позже она все еще размышляла над этим предметом, когда оказалась одна в своей спальне. Последние гости покинули поместье, а все обитатели дома разошлись по своим комнатам. Кимберли поймала себя на том, что уже протоптала дорожку у кровати и приказала себе остановиться. Не так она представляла себе свою брачную ночь. Она пребывала в одиночестве, и было ясно, что Кавена не собирается к ней присоединиться. Он поднялся наверх, поцеловал ее на сон грядущий у дверей спальни и удалился в свою комнату. От расстройства и смятения в глазах закипали слезы. Кимберли опустилась на краешек постели и в отчаянье попыталась решить, что же ей делать дальше. Она пребывала в недоумении. Не было никаких разговоров о медовом месяце, не было речи даже о путешествии на побережье, чтобы провести какое-то время в ее доме. Сумасшествие какое-то, говорила она себе. У нее тут голова идет кругом от любви к ее новоиспеченному мужу, а тот проводит ночь в собственной спальне! Кажется, Кавена начал претворять в жизнь клятву, данную ей той ночью, когда просил ее руки. Ей будет предоставлено любое время, которое она пожелает, чтобы лучше узнать его. Почему-то Кимберли не ожидала, что он отнесется со всем уважением к тем опрометчивым словам. В частности, она ведь никогда не имела в виду, что ему следует так поступить. Нелепо думать, что они, в самом деле, смогли бы узнать друг друга, так эмоционально отгораживаясь. Что бы только она сейчас не отдала за толику телепатических способностей, подумала Кимберли. Она пожертвовала бы чем угодно сейчас, чтобы узнать, что творится в голове Дариуса Кавены.
Кимберли медленно встала и расстегнула маленькие крючки свадебного платья. Бережно повесив его в шкаф, она вытащила ночную сорочку, купленную специально для брачной ночи. Мрачно уставилась на вычурную фантазию из атласа и кружев, потом положила ее обратно. Не стоит напрасно стараться, сказала себе Кимберли. С таким же успехом она могла бы надеть свою обычную футболку. Никто не собирается делить с ней постель, и, соответственно, некому будет оценить безумно дорогую тряпку.