Колдун и кристалл

Кинг Стивен

— Сколько я пролежал без сознания? — Роланд кончиками пальцев коснулся синяка на лбу и поморщился от боли.

— Не долго, — ответил Ален. — От силы минут пять. Роланд, извини, что ударил тебя, но пришлось. Шар… я подумал, что он убивает тебя.

— Может, так и было. С ним все в порядке?

Ален указал на затянутый веревкой мешок.

— Хорошо. Будет лучше, если его повезет один из вас. Я… — он помолчал, ища подходящие слова, а когда нашел, ледяная улыбка искривила уголки его рта, — …боюсь не устоять перед искушением. Поехали к Скале Висельников. Надо закончить начатое.

— Роланд… —

вырвалось у Катберта. Роланд повернулся, схватившись рукой за рог седла.

Катберт облизал губы, и Ален уже подумал, что тот не сможет задать вопроса. Если не ты, его задам я, мелькнула мысль… но Берт совладал с нервами, вернул себе дар речи:

— Что ты видел?

— Многое, — ответил Роланд. — Я видел многое, и большая часть виденного уже исчезла из памяти, как исчезает сон, когда человек просыпается. А то, что помню, я расскажу вам по пути. Вы должны это знать, потому что увиденное мной меняет все. Мы вернемся в Гилеад, но ненадолго.

— Куда потом? — спросил Ален, оседлав коня.

— На запад. Отправимся на поиски Темной Башни. Если переживем сегодняшний день. Пошли. Надо покончить с этими цистернами.

9

Два седоволосых ковбоя сворачивали самокрутки, когда наверху громыхнуло. Оба подпрыгнули и переглянулись. Табак посыпался на пол. Пронзительно закричала женщина. Двери распахнулись. На кухню влетела вдова мэра в сопровождении служанки. Ковбои хорошо ее знали — Мария Томас, дочь их давнего друга с ранчо «Пиано».

— Это воры подожгли дворец! — закричала Мария на местном диалекте. — Наверху нужна ваша помощь.

— Мария, у нас приказ охранять…

— Putina [57] , запертую в кладовой? — закричала Мария, сверкнув глазами. — Шевелитесь, старые козлы, пока огонь не охватил весь дворец! А не то вам придется объяснять сеньору Ленджиллу, почему вы стояли столбом, затыкая пальцем задницу, когда над вашими головами горел Дом-на-Набережной!

— Шевелитесь! — рявкнула Олив. — Или вы струсили?

57

Шлюха (исп., иск.).

Сверху донеслись новые взрывы, не такие сильные: Шими пустил в дело пальчиковые петарды. Той же спичкой он поджег и портьеры.

Ковбои вновь переглянулись.

— Пошли, — принял решение старший, потом повернулся к Марии. Диалект разом забылся: — Присмотри за дверью.

— Муха не пролетит, — пообещала Мария. Старики поспешили к лестнице, один крепко ухватив дубинку, второй — вытащив из чехла длинный нож.

Как только под их шагами заскрипела лестница, Олив кивнула Марии. Они пересекли кухню. Мария отодвинула засов. Олив распахнула дверь. Сюзан вышла из кладовой, посмотрела на одну, потом на другую, попыталась улыбнуться. Мария ахнула при виде разбитого в кровь, распухшего лица своей госпожи.

Сюзан взяла Марию за руку, прежде чем пальцы девушки коснулись ее лица.

— Как думаешь, Торин захотел бы меня такую? — спросила она, и только тут до нее дошло, кто ее вторая спасительница. — Олив… сэй Торин… извините.

Я не хотела причинять вам боль. Но будьте уверены, что Роланд, вы его знаете как Уилла Диаборна, никогда…

— Я все знаю, но сейчас нет времени говорить об этом, — осекла ее Олив. — Пошли.

Она, Мария и Сюзан вышли из кухни, но не по лестнице, ведущей наверх, а через хозяйственные помещения в дальнем северном крыле дворца. Потом Олив попросила их подождать в кладовой, где хранились крупы. Отсутствовала она не больше пяти минут, которые для Сюзан и Марии растянулись на долгие часы.

Вернулась она в ярко раскрашенном пончо, слишком большом не только для нее, но, пожалуй, и для ее мужа. Олив подоткнула его за пояс джинсов, чтобы не наступать на края. Принесла она еще два пончо, размером поменьше.

— Наденьте их. Снаружи холодно.

Из кладовой по узкой лестнице, которой пользовались только слуги, они вышли во двор. Где при удаче (если Мигуэль все еще не проспался) их должен был ждать Шими с оседланными лошадьми. Олив всем сердцем надеялась, что им повезет. Она хотела, чтобы Сюзан благополучно покинула Хэмбри до захода солнца. И до восхода луны.

10

— Сюзан взяли в плен, — прежде всего сообщил Катберту и Алену Роланд, когда они поскакали на запад, к Скале Висельников. — Шар сразу мне это показал.

Говорил он об этом с таким отсутствующим видом, что Катберт чуть не натянул поводья. Куда только подевался страстный влюбленный последних месяцев. Роланд словно не отошел от тех грез, что привиделись ему в розовых глубинах магического кристалла. А может, эти грезы не хотели отпускать его, подумал Катберт.

— Что? — переспросил Ален. — Сюзан взяли в плен? Как? Кто? С ней все в порядке?

— Ее захватил Джонас. Ей досталось, но не так уж и сильно. Она поправится… и будет жить. Я бы тут же повернул назад, если б думал, что ее жизнь в опасности.

Впереди, в поднятой ветром пыли, как мираж появлялась и исчезала Скала Висельников. Катберт видел, как иной раз солнечный свет отбрасывал блики от полированных боков цистерн, различал он и людей. Много людей. Он успокаивающе похлопал свою лошадь по шее, искоса глянул на Алена, чтобы убедиться, что ручной пулемет Ленджилла при нем. Убедился. Коснулся рукой засунутой за пояс рогатки. И она на месте. Так же как и мешок из лосиной кожи, в котором лежали большие круглые петарды, украденные Шими из запасов Дома-на-Набережной.

Только невероятным усилием воли он заставляет себя скакать на запад, а не на восток, подумал Катберт. Мысль эта придала ему уверенности: порой Роланд его пугал. Иногда он становился крепче стали, и тогда никто и ничто не могло остановить его. Если сегодня та самая ситуация, оставалось только радоваться, что он на твоей стороне… но гораздо чаще хотелось, чтобы этого несгибаемого стержня не было вовсе. Ни на чьей стороне.

— Где она? — спросил Ален.

— Рейнолдс отвез ее в Дом-на-Набережной. Ее заперли в кладовой… но, возможно, ее там уже нет. Точно сказать не могу, потому что… — Роланд задумался. — Магический кристалл видит далеко, и не только в настоящем. Иногда он показывает будущее, то, что еще должно произойти.