Колдун из Черной Перчатки
Шрифт:
– Ясно. А груша?
– Полагаешь, только ты любишь фрукты? У нас в закромах одно пересоленное мясо, готовят всякую дрянь, я не думал, что ты решишься на преследование…
– Ошибся. Кстати, как насчет сделки?
– Сделки?
– Ты будешь служить мне, я буду тебя вкусно кормить, ведь воровать еду сложно. Намного проще, когда тебя кормят. Верно?
– Груша моя!
– Половина!
– Глаз выклюю!
– Шею сверну!
– Мы поладим, – заключил ворон.
– Так где фрукт? – уточнил я, глядя в хитрющие глаза птицы и понимая, что однажды ночью его клюв воткнется мне в сонную артерию, а он сам невидимкой полетит себе дальше.
Глава четвертая.
– Мой друг! Тебе стоит меньше читать, – яблоко, брошенное Влюбленностью, я поймал довольно грациозно и благодарно захрустел им. – Обрати внимание на этих дам, они смеются над тобой.
– И что? – уточнил я, закрывая книгу и любуясь на закат.
– Это значит, что они хотят твоего внимания, – колдун в желтом улыбнулся мне.
Свободные дни были редкостью, но в такие счастливые моменты мы с моим новым лучшим другом прогуливались к ближайшим деревням. Он уходил большим лысым мужиком, таким и возвращался в замок, но я привык видеть его азартным юнцом, бегающим за каждой юбкой.
Он нередко отпрашивал меня для всякой ерунды, пользуясь своим статусом полноправного колдуна. Это многим не нравилось. От пророков остальные держались подальше. И я поступал так же по отношению к другим колдунам в желтом. Они оказались неприветливыми и угрюмыми. Неудивительно, что мой лучший друг предпочитал их скучным беседам общество деревенских девушек.
Влюбленность как-то незаметно стал мне ближе прочих. Алая, Татья, Терей любили мое общество, как и ребята из Черной Перчатки. Воспитанный среди купцов, я умел ладить с людьми. У меня даже появились приятели среди творцов. Я один из немногих умудрялся находить общий язык с представителями каждой башни. Но лишь с Влюбленностью ощущал себя как с семьей. Ему я доверял больше кого бы то ни было, но не настолько, чтобы рассказать о тайных комнатах под замком.
– Как тебе вдова? – уточнил я.
– Одарила меня поцелуем в щеку. Мне это нравится, Одноглазый Мор. Люблю, когда девушки недоступны.
– Я заметил, ведь доступные тебе неинтересны, и как только твои отношения становятся более серьезными, я начинаю искать новый сад.
Пока мой друг, заходя в гости и распивая чаи, развлекал дам, я усаживался с очередной книгой под какой-нибудь яблоней и часами читал. Фолианты оказались крайне полезны. Конечно, лучше читать ночью в подземельях под замком, но брать с собой книги и читать при свете дня не менее познавательно, хоть и более холодно.
– Одноглазый Мор, неужели я слышу недовольство? – он рассмеялся, стайка девушек с надеждой посмотрела в нашу сторону.
– Прекрати называть меня Одноглазым Мором! Ты же знаешь, я ношу повязку, чтобы, входя в помещение без света, видеть, а не ждать, пока глаза привыкнут. Один глаз для света, другой – для тьмы, – я улыбнулся, вспоминая, как решил проблему прохода коридоров под замком, где ничего не видно.
– Да, но это пиратская повязка, знаешь, девушкам нравятся такие штуки…
– Почему твое имя – Влюбленность? А меня хотят назвать Любовь? Имена отражают наш характер? Нашу суть?
– Думаю, да, брат, – он посерьезнел. – Влюбленный легко увлекается. Чувство вспыхивает и пылает ярко, только чтобы погаснуть и зажечься вновь. Любовь горит спокойно, ее сложно потушить и еще сложнее раздуть заново. Кто она?
– О ком ты?
– Да брось, та, кому ты хранишь верность. Татья или Алая, или другая девчонка… Какая из них поразила твое сердце?
Мы возвращались в замок, и, когда я сгрыз яблоко, мой друг дал мне грушу, которую я любил больше других фруктов.
– Мое сердце похитила одна девушка. До тебя она была мне лучшим другом. Я рос вместе с ней.
– Ты ведь родом из Златограда. Семейство Моров – один из правящих домов твоего города. Значит,
– Нет, она принадлежит другому знатному дому – Вишна.
– Расскажи мне о своем городе, – колдун прикрыл глаза.
– Мой город относительно молодой и самый богатый. За одного золотого рабочего дают пять золотых роз Красграда, или десять золотых танцовщиц Старграда.
– Неплохой курс! – восхитился пророк, будто это была моя заслуга.
– Наш город самый богатый на континенте, а может, и в мире. Хотя из-за закрытости Теньграда судить сложно. Златоград раньше окружала стена ниже человеческого роста. За ней понастроили зданий, поэтому стену снесли в нескольких местах. Теперь она лишь отделяет старый город от нового, в котором и предпочитают селиться богатые граждане, и считается достопримечательностью.
– Это небезопасно. У вас нет настоящих крепостных укреплений?
– Они нам не нужны, как и действующая армия, мы можем защититься золотом, нанять любое войско или заплатить тому, кто хочет на нас напасть. Наш девиз: «Звонкая монета опаснее клинка». И это правда. Златоград не отличается сложной архитектурой и красивыми платьями, как Красград. В нем не обитают милые и вежливые люди, как в Милграде. На нашей монете изображен работник. Мы вечно трудимся, и если даже украшаем дома, то внутри, а не снаружи. Мы говорим, что рождаемся, чтобы трудиться, а умираем, чтобы отдохнуть.
Мой друг засмеялся:
– А я из Водограда. Но, думаю, ты это и так заметил.
– Да, твоя кожа красна как обожженная глина. Так что ты либо из Теньграда, либо из Водограда, либо с континента Раздора.
– Либо я потомок тех, кто прибыл с того континента, и жил в любом другом городе. Но ты прав, я водоградец. Мой город ненавидит эти новые купеческие городки. Красград отнял у нас славу красивейшего, Милград поломал всю политику, но Златоград хуже всех. Он забрал себе звание богатейшего. Когда-то мой город, стоявший на побережье, считался самым могущественным и влиятельным в мире. Он был вторым на континенте по размеру после Старграда! Его называли жемчужиной на воде, бесспорным владыкой всего! Но появились «младшие братья» и забрали у Водограда славу! Мой город до сих пор живет прошлым. Его флот один из самых сильных в мире и раньше властвовал на воде безраздельно. У него единственного из четырех городов есть действующая армия, а не полиция, как в Милграде. Когда-то войска Водограда приводили в ужас врагов. А ныне на нас смотрят как на лакомый кусочек, но не могут проглотить! Наша слава завяла, а времена могущества прошли. На наших деньгах изображают корабли, хотя раньше изображали рабов. Однако мой город единственный, где по сей день рабство пожизненное. Лишь на рабстве и держимся… – Он заметил выражение моего лица и рассмеялся. – Я не патриот, честно, я терпеть не могу Водоград. Историю его люблю, но он больше не мой дом. Я отказался от своего имени взамен на нынешнее, так что не хмурься, Тэйлор.
– Мне грустно слышать, как пострадал твой город. Мой отец торговал с ним.
– Моры торгуют со всеми, – улыбнулся Влюбленность. И мы зашагали молча. – А твоя возлюбленная… какая она? Отчего не можешь забыть ее?
– Не знаю, как ее описать и как тебе объяснить. Она веселая, красивая и верная, и она моя невеста!
– Ты ведь считаешься погибшим? Разве ей не дадут нового жениха?
– Да, но она пока несовершеннолетняя, так что у меня есть время, чтобы вернуться к ней.
– Попробуешь сбежать, и тебя убьют, – он подал мне еще одну грушу, которую я сунул в карман. Наши взгляды встретились, и я понял, что он догадался о моем намерении покинуть замок колдунов сегодня вечером. Он предвидел это. И предупредил, что мой план провалится. Я еле заметно кивнул. И решил не спешить с побегом.