Колдун из клана Смерти
Шрифт:
Она плотнее запахнула шаль на груди:
— Фэриартос навсегда отделились от лигаментиа. Магия нового клана Искусства осталась не менее могущественной, чем у их братьев, но ученикам Александра запрещено пользоваться ею в полной мере.
— Что тебе известно про кадаверциан? — спросил некромант после продолжительной паузы и увидел, как Фелиция опустила взгляд.
— У вас не было причин для войны с Лудэром…
— Они подло убили нашего мэтра во время переговоров, — резко возразил колдун.
— Ложь, — сказала она тихо, но твердо. — Они не могли убить главу вашего
— Нахтцеррет, — отрывисто произнес Кристоф.
Леди печально улыбнулась:
— Нахтцеррет и Асиман превратились в бездумное орудие гин-чи-най. Лишь некоторые из нас могут, исполняя волю высших господ, оставлять для себя немного свободы. Мы старались пресекать военные столкновения между кланами и агрессию, направленную на людей. Но, как ты знаешь, это получается не всегда…
Колдуну показалось на мгновение, что воротник рубашки душит его. Мир, который он знал много сотен лет, рушился.
— Расскажи мне, что случилось с Обайфо?
— Не было такого клана, — прошептала Фелиция. — Его придумали, как пугало для тех, кто попытается собрать разделенную силу. А среди даханавар были убиты все те, кто мог соединить разорванную магию.
— Телепаты…
— Да. Они появляются очень редко, но когда способности эмпатов достигают определенного предела, их уничтожают.
Некромант поднялся, чувствуя, что больше не может сидеть на одном месте.
— Фелиция, ты понимаешь, насколько трудно поверить в твои слова.
— Ты хотел правды… — В ее глазах цвета Эгейского моря было столько сочувствия, что колдун едва не задохнулся от ненависти. К ней, к Вольфгеру, который ничего ему не сказал, ко всему миру, оказавшемуся фальшивкой.
— Тысячелетия бессмысленных войн. Сотни смертей. Ради чего?! Ради кого?! Фелиция, скажи мне?!
Она даже не пошевелилась, когда он наклонился и крепко сжал ее плечи.
— Ради существ, которые навязывают нам свою волю?!
За спиной неожиданно хлопнула дверь.
— Леди, я нашла, что вы просили… О, простите…
Кристоф выпрямился, оборачиваясь. На пороге стояла Констанс, прижимая к груди прозрачную папку с бумагами, и смотрела на некроманта, приоткрыв рот от изумления.
— Извините, Леди, — пробормотала она, пятясь. — Я не хотела мешать.
— Ничего страшного, дорогая, — отозвалась мормоликая с улыбкой. — Я скоро освобожусь.
Девушка кивнула и поспешно удалилась.
— Между появлением силы и пробуждением разума всегда существует некоторый временной промежуток, — продолжила Фелиция так, словно их не прерывали. — Бессмысленная сила агрессивна. Лишь разум понимает ценность разных форм жизни, сила без разума уничтожает все, что не хочет покориться ей. Но силой легко управлять. Она становится опасна лишь когда подкреплена знаниями. Те, кого дети Лигамента называют гин-чи-най, понимают, что если мы сравняемся с ними силой, то захотим их уничтожить. Так же, как
Кадаверциан прошелся по комнате, чувствуя на себе внимательный взгляд мормоликаи.
— Кто еще знает то, о чем ты мне сейчас рассказала?
— На этот вопрос я не могу ответить.
Некромант остановился возле арфы:
— А ты сама? Ты встречалась с этими существами?
— Да. И ты тоже, Кристоф. В Эрине [36] . А теперь извини меня…
Фелиция поднялась. Аудиенция была закончена.
Колдун коротко поклонился и вышел из комнаты.
В Ирландии он был очень давно…
36
Эрин (Erin, Eyre) — древнекельтское название Ирландии.
Глава 30
Ночь летнего солнцестояния
Когда боги хотят наказать нас, они отвечают на наши молитвы.
Старое кладбище выглядело устрашающе.
Поле боя мастера Смерти и заклинателя лудэра отметили развороченные могилы, разбитые каменные кресты, опрокинутые статуи…
Черная пыль медленно оседала на треснувшие надгробия. На выжженных в траве серых проплешинах валялись истлевшие трупы. Возле одной из расколотых плит бесформенной грудой были свалены окровавленные кости — жалкие остатки умкову, на скорую руку собранного некромантом. Чудовище рассыпалось, но успело защитить хозяина.
Кристоф стоял, навалившись на перекошенный крест. В одной его руке все еще горело зеленое пламя, другую сводило от мучительной боли. Прежде чем злобное создание некроманта сразило лудэра, тому удалось приблизиться на достаточное расстояние и швырнуть в кадаверциана «Могильной гнилью».
Теперь мертвый заклинатель лежал на земле, уткнувшись лицом в крошево каменных обломков, но колдун знал, что скоро присоединится к нему. Смертельно ядовитая пыль задела лишь кончики его пальцев, однако неудержимая зараза распространится дальше, вверх по руке… Кристоф чувствовал, как съеживается его плоть. Он уже видел такие раны. Последним от них умер Герберт. Три недели назад.
От «гнили» не спасала ни магия, ни сталь, ни огонь.
Колдун зажал запястье и посмотрел на восток. Небо угрожающе светлело.
«Дождаться восхода, чтобы умереть мгновенно, а не подыхать, сутками мучаясь от боли и вони собственного разлагающегося тела?» Достойный выбор в духе благородных старых кадаверциан. Поступок, о котором неофиты будут рассказывать друг другу благоговейным шепотом. Кристоф выругался, сжал зубы, и, хромая, пошел прочь от кладбища. Он всегда цеплялся за жизнь с неприличным для клана Смерти упорством и не мог расстаться с ней даже сейчас, зная, что надежды спастись нет.