Колдун из Салема
Шрифт:
— Что случилось? — пробормотал он чуть слышно.
— Это я объясню вам позже. А сейчас нам нужно уходить, и как можно быстрее.
— Уходить? — Баннерманн все еще окончательно не проснулся, но он, по крайней мере, понимал, чтоя говорю. — Уходить из гостиницы?
— Из города, — сказал я. — Этот захолустный городишко — самая настоящая западня, капитан. Они нас убьют, если мы не уберемся отсюда.
Я уже хотел силой стащить его с кровати, но вместо этого он сам схватил меня за руку и притянул к себе.
—
— На меня напали, — нетерпеливо ответил я.
При этом я хотел было высвободить свою руку, но Баннерманн удерживал ее так крепко, что мои усилия оказались тщетными. Я сдался. Быть может, Баннерманн был прав: будет лучше, если он узнает, в чем, собственно, дело, прежде, чем мы покинем гостиницу.
— Слышите колокол? — спросил я.
Баннерманн наклонил голову к плечу, прислушался, затем кивнул.
— Ну и что?
— Это не церковный колокол, Баннерманн. В конце улицы горит дом. И еще несколько минут назад я был там, внутри.
С сомнением посмотрев на меня, Баннерманн отпустил мою руку и быстрыми шагами подошел к окну. Почти целую минуту он разглядывал улицу, затем обернулся и снова посмотрел на меня с серьезным и проницательным видом.
— Я вижу горящий дом, — сказал он. — И больше ничего.
— Это была западня, — заявил я.
— Для вас?
— Для меня, для вас, для ваших людей — для любого, кто первый туда зайдет.
Я вскочил, схватил его за плечи и взволнованно толкнул к окну. Лавка горела, как огромный костер.
— Черт вас побери, Баннерманн, неужели вы не понимаете? Те силы, которые погубили ваше судно, на этом не успокоились. И они не успокоятся, пока мы все — до последнего человека — не будем убиты.
Взгляд Баннерманна стал суровым. Гневным движением он отстранил мои руки и чуть отступил назад.
— Если это так, то нет никакого смысла отсюда бежать, не правда ли?
Я растерянно молчал, подыскивая нужные слова. Когда я наконец был готов ему ответить, он, перебив меня, сам начал говорить.
— Черт возьми, Крэйвен, с меня, пожалуй, хватит! Вам мало того, что я потерял свое судно и большинство своих людей? Вам мало того, что, по всей видимости, мое свидетельство о присвоении квалификации капитана будет аннулировано и я больше уже никогда не смогу командовать судном? Вам что, мало того, что целых пятьдесят человек утонули на тех чертовых рифах? — он вдруг начал кричать. — Черт возьми, Крэйвен, я сыт по горло вами и вашим так называемым колдовством! Меня абсолютно не интересует, навлек на себя ваш дедушка или кто-нибудь еще, какое-то проклятие или нет! Это ваша проблема, Крэйвен, а не моя, вот вы ею и занимайтесь, а меня оставьте в покое! С меня, в конце концов, хватит!
Я смотрел на него в упор. От спокойного, неизменно сдержанного и рассудительного человека, каким
Он в нерешительности посмотрел на меня, несколько раз сглотнул, протер ладонями лицо и отвернулся.
— Извините, — сказал он. — Я… потерял самообладание.
— Ничего страшного, — ответил я. — Я вас понимаю, Баннерманн.
Он вдруг резко поднял голову, и я уже испугался, что сейчас последует новая вспышка гнева. Однако он заговорил совершенно спокойным голосом:
— Так вы говорите, что нам нужно уходить отсюда?
Я кивнул. Из-за неожиданного поведения Баннерманна я уже почти забыл, зачем, собственно, сюда пришел.
— Причем немедленно, — сказал я. — Созовите своих людей, Баннерманн. Этот поселок — западня. Я пока что не могу вам все объяснить, но мне только что еле-еле удалось избежать смерти. И на этом они не остановятся.
Баннерманн огляделся по сторонам, как будто проснувшись от глубокого, полного кошмаров сна.
— Хорошо, — пробормотал он. — Зайдите в соседний номер и разбудите Форда и Биллингса. А я… созову остальных.
Я вышел в коридор и зашел без стука в один из соседних номеров. Оба матроса, полностью одетые, лежали на кроватях и спали. Мне пришлось трясти их изо всех сил и кричать, заставляя их проснуться. И даже проснувшись, они, казалось, толком не понимали, что я им говорил.
Выйдя втроем в коридор, мы услышали, что звон пожарного колокола стал громче. С улицы доносились взволнованные голоса множества людей Казалось, для того, чтобы потушить горящую лавку, весь городишко был поднят на ноги. Баннерманн и трое остальных матросов уже были в коридоре. Без лишних слов я повернулся, бросился мимо Баннерманна к лестнице и тут же вернулся назад.
Мы были уже не одни!
И без запаха гниения и звука шагов я почувствовал, что кроме нас на лестничной клетке был еще кто-то — или что-то…
— Крэйвен! Что случилось?
Баннерманн потряс меня за плечо. Я посмотрел на него, хотел было что-то сказать, но вместо этого лишь беспомощно застонал. Глаза Баннерманна сузились. Он смотрел мимо меня на лестницу.
— Что это? — пробормотал он.
— Вы… Вы это тоже чувствуете? — спросил я.
Баннерманн судорожно кивнул. Его руки нервно теребили куртку.
— Что это? — снова спросил он. — Этот запах и… шаги.
Невидимое существо приближалось. Его запах надвигался на нас, как туча. Внимательно прислушавшись, можно было уловить скрип ступенек под его тяжестью. Матросы Баннерманна тоже, казалось, почувствовали приближение этого жуткого существа. Никто из них не проронил ни слова, но я видел, что их лица становились все более напряженными.