Колдун из Салема
Шрифт:
Обезумев от боли и страха, я резко поднял рапиру вверх, взял ее двумя руками, словно кинжал, и вонзил изо всей силы в плечо чудовища.
По его телу пробежала болезненная судорога. Хватка его конечностей ослабла, правда, лишь ненамного и только на какую-то долю секунды.
Но мне этого хватило, к тому же страх придал мне силы. Отчаянным рывком я вырвался из его захвата, отскочил назад и, не удержавшись, с размаху шлепнулся на спину. Мой противник издал гнусный булькающий звук и отступил, шатаясь, на несколько шагов, с трудом пытаясь удержаться на ногах. Рапира все еще торчала из его
Оно зашаталось еще сильнее. Из его груди раздался глубокий мучительный стон, а конечности начали хаотически мелькать в воздухе. Медленно, словно изо всех сил сопротивляясь падению, оно опустилось на колени, несколько мгновений поддерживая себя конечностями, а затем рухнуло вперед.
Упав, оно просто стало растекаться. Зеленая масса, из которой состояло его тело, становилась все более жидкой. Тонкие блестящие слизистые волокна расползались по земле, и тело постепенно распадалось на части.
Все это происходило удивительно быстро. Тело чудовища сначала приняло вид колышущейся, похожей на амебу массы, а затем, словно продолжая таять, превратилось в бурлящую лужу светло-зеленой, поблескивающей, густой жидкости.
Я медленно поднялся на ноги. Мои руки и колени дрожали. Кроме того, это ужасное зрелище вызывало у меня тошноту. Усилием воли я все-таки заставил себя смотреть на все это, а через несколько секунд даже подошел чуть поближе.
От чудовища уже почти ничего не осталось. На мостовой передо мной была видна лишь переливающаяся лужа диаметром метров пять. На ее поверхности появлялись блестящие пузыри, которые тут же беззвучно лопались. Подойдя еще ближе, я почувствовал смрадный запах.
И тут я чуть было не заплатил жизнью за свое любопытство.
Из поблескивающей лужи вдруг резко выдвинулось тонкое зеленое щупальце, обвилось вокруг моей ноги и, дернув, свалило меня с ног. Я вскрикнул и уже второй раз упал на спину, отчаянно пытаясь высвободиться. Но у меня ничего не получалось. Щупальце было не толще моего мизинца, но при этом обладало невероятной силой. Я почувствовал, что от его захвата у меня на ноге содралась кожа и потекла кровь, при этом хватка щупальца все усиливалась. Боль у меня в ноге становилась просто нестерпимой.
Отчаянным усилием я дернулся назад, а затем приподнялся настолько, насколько позволили мне это сделать мои невероятные путы.
В центре лужи появлялось все больше пузырей. Жидкость кипела и бурлила. Зелено-коричневые куски слизи сбивались вместе, начинали бешено кружиться и прирастать друг к другу. Затем на поверхности лужи вдруг появился обрубок размером с кулак и начал быстро увеличиваться.
Взглянув на это, я на секунду даже забыл про боль. Чудовище воссоздавалось!
Закричав, я изо всех сил дернулся назад, однако слизистое щупальце лишь сильнее врезалось в мою плоть. В отчаянии я огляделся по сторонам. Улица была пуста, и поблизости от меня не было ничего, что я мог бы использовать как оружие. Если жители ближайших домов и услышали мои отчаянные крики, то они, скорее всего, никак не собирались на них реагировать.
Моя рапира! Где она? Мой
Я увидел свое оружие. Оно лежало совсем недалеко от меня, однако находилось под бурлящим слоем зеленой жидкости, почти в центре лужи…
Чудовище словно прочитало мои мысли. Щупальце с силой дернуло меня за лодыжку, стараясь подтащить поближе к луже. От этого рывка я с криком упал вперед, ударился лицом о твердую мостовую, затем невероятным усилием — я не ожидал, что во мне еще было столько силы — перевернулся на спину и протянул руку к рапире.
В первый миг отвращение оказалось сильнее страха. Мои пальцы застыли в нескольких миллиметрах от поверхности бурлящей лужи. Я почувствовал тепло, исходящее от нее, а от ее ужасного зловония у меня перехватило дыхание. Сделав над собой усилие, я схватил рапиру.
У меня возникло ощущение, что я опустил руку в кислоту. Моя кожа горела, как будто она слоями отделялась от моей плоти. Тоненькие слизистые щупальца поползли по моему запястью и обвились вокруг предплечья. Я отчаянным движением рванулся назад и выхватил рапиру из лужи.
Обезумев от боли и страха, я увидел, как блеснуло лезвие рапиры, обернулся, изо всех сил рванулся, натянув удерживающее меня щупальце, и рубанул по нему лезвием клинка.
Отполированная сталь рассекла щупальце, почти не встретив сопротивления. Клинок ударился о мостовую и, спружинив, отскочил, вызвал болезненное ощущение в моей руке. Отрубленный кусок щупальца бешено извивался. Я немного отполз назад, поспешно приподнялся, став на колени, и отсек от себя обрубок щупальца, все еще цеплявшийся за мою лодыжку.
На мгновение я почувствовал, что мне становится дурно. Напряжение борьбы и боль совершенно изнурили меня. Я покачнулся, с большим трудом подавил охватывающее меня чувство тошноты и, пошатываясь, поднялся на ноги. Затем я посмотрел на лужу.
То, что я увидел, повергло меня в отчаяние.
Из центра быстро уменьшающейся лужи вырастало мощное зеленоватое чудовище. Его лишенная лица голова приподнялась и повернулась в мою сторону.
С трудом оторвав взгляд от этого зрелища, я развернулся и изо всех сил побежал прочь, чувствуя при этом, как мучительно болит моя нога. Позади меня на мостовой оставались поблескивающие капельки моей крови, а моя правая рука горела, словно охваченная огнем. Кожа на ней была красная, будто ее обожгли кислотой.
Я на бегу оглянулся и увидел, что чудовище уже поднялось с земли и мчалось вслед за мной. А передвигалось оно удивительно быстро!
Я попытался бежать еще быстрее, однако мои раны сильно этому мешали. Впрочем, если бы я даже и не был изранен, то все равно не смог бы убежать от чудовища. Хотя оно внешне и казалось неуклюжим, приближалось чудище с удивительной быстротой.
Впереди себя я уловил какое-то движение. В тумане мелькнула тень, а затем послышалось цоканье лошадиных подков по мостовой. Наконец из тумана вынырнул черный экипаж, запряженный двумя лошадьми.