Колдун не знает
Шрифт:
— Это Кхус, — заявил близнец без мочки уха, — Кхус неполнокомплектный. Кхус — безухкхус!
Как-то надо было на это отреагировать.
— Кхус должно быть, сильно везучий, ведь если в бою отрубили только мочку уха…
— Да никакой он не везучий, — перебил меня Кхес, — просто когда он был ещё совсем мелким Кхусом, то дрых в лесу на полянке. И к нему подкрался хорёк, принялся его зачем-то обнюхивать. Ну а Кхус решил в этот самый момент повернуться на бок. Как раз на тот бок, где этот хорёк сидел. Хорёк занервничал и взгызся ему в
— Я тут же вскочил, а хорёк вцепился и не отпускает — продолжил сам Кхус, — ну и пришлось его отодрать. Вместе с мочкой уха. Поэтому, малец Олел, везучий из нас двоих с братцем как раз он. Ему хорёк ухо не отгрыз. А мне отгрыз.
— Это оттого, братец, что я не дрых где не попадя. Везучесть тут ни при чём.
— А я думаю, что очень даже при чём!
— Что так глазами завращал, братец? Хочешь в глаз получить?
— А это ещё неизвестно, кто получит!
Взрослые вроде дядьки… Неужто правда подерутся? Но они не подрались.
— Ты не обращай внимания, малец Олел. Это у нас свои такие приколы — недокомплектный Кхус рассмеялся в своей обычной неизящной манере.
Вот так устроен мир. Ты только что рассказал им о величайшей трагедии своей жизни, а они уже всё забыли и ржут над чем-то, с их точки зрения, очень забавным.
— А это урок тебе, малец Олел. Если хочешь что-то увидеть, то, во первых, желательно знать, что это что-то существует. Ещё лучше знать, что это что-то такое. Но если ты знаешь, что оно существует — ты на полпути к успеху, — поделился недокомплектный Кхус сокровенной краснопустошной мудростью.
— А второе условие, — добавил не менее мудрый (а вообще-то и более, раз он не дрых в лесах, где рыщут хищные хорьки) Кхес, — это смотреть на вещи с разных сторон. С одной стороны у Кхуса вполне нормальное ухо. Но с другой — покусанное хорьком!
Я думал, что сейчас Кхус точно заедет Кхесу в глаз, но они только рассмеялись хором.
— Ну вот, теперь ты знаешь наш самый большой секрет.
— Даа… экзамены друг за друга у вас сдавать бы не получилось.
— Почему бы не получилось? Мы сдавали.
— Вы сдавали экзамены? А вы разве где-то учились?
— Обижаешь, малец Олел. Думаешь, что нарвался на таких вот прямо дикарей, которые даже книжку в глаза не видали. А мы, между прочим, закончили Школу Магов.
— Да ну? Вы — маги?
— Ага. Неожиданно?
— И какую же школу магии вы заканчивали?
— Северную. Далековато отсюда и климат не очень. Зато учат неплохо.
Вот так совпадение. Интересно, знали ли они целителя-отравителя Оэлу?
— Кстати, малец Олел, ты тут что-то говорил про своего учителя, который умер. А чему он тебя учил? Небось, горшки лепить, да? — и близнецы опять покатились со смеху. Весёлые птенцы у Орла, ничего не скажешь.
— Он учил меня обращению с ядами.
Близнецы разом перестали смеяться.
— Да ну? А как звали твоего учителя?
— Его звали целителем Оэлой. Хотя некоторые предпочитали звать его «отравитель
— Интересно-интересно. И многому ты успел научиться у своего учителя-целителя-отравителя Оэлы?
— Да ну, очень мало чему. Я вообще не столько учился, сколько рыбу сушил. Ну по хозяйству.
Мне показалось, что близнецы как-то разом вздохнули с облегчением.
— Да, малец, такие они, эти отравители-целители. Наобещают научить тебя разным чудесам, ты им и поверишь. И такой — раз — и уже сушишь рыбу. Кишки потрошишь и всё такое прочее. Грязь, вонь, обида. Так?
— Я на учителя Оэлу не в обиде. Рыбосушилка была справная, чистая. Проветривалась хорошо. Я там и спал.
— Смотри- ка, Кхес! Похоже, что паренёк не врёт. Он действительно ученик мага.
— Ну да, похоже на то. Знаешь, Олел, как отличить настоящего ученика мага от выдающего себя за ученика мага?
— И как же?
— Настоящий ученик мага никогда не станет поносить своего учителя. И допускать, чтобы о нём без уважения отзывались другие. Может быть, это не тот случай, когда ты выбираешь учителя. Потому что настоящие маги почти всегда сами приходят к своим ученикам.
Но ведь ты соглашаешься стать учеником, а значит ты выбираешь учителя, и то, каков твой учитель — таков и ты, Олел. — тут Кхус протянул мне сморщенный шарик сушеного краснопустошного сухофрукта, — на вот тебе за это вкусняшку.
Ого, какие действительно неожиданные птенцы Орла мне встретились. Как заговорили об Оэле и магии, у них даже речь изменилась. Похоже, что облик грубых торговцев это скорее маска. Но носят они её, надо отдать должное, талантливо.
— Ну и что ты, Олел, собираешься дальше делать?
— Дальше? Дальше я собираюсь попросить вас взять меня с собой.
Кхус и Кхес переглянулись.
— Да ну, куда мы тебя возьмём! У нас и места в лодке нет! Мы везём очень важные, ммм… — тут Кхус внезапно замолк. — Чёрт, язык прикусил. Короче, нет у нас места в лодке. Извини, ученик Оэлы. Да и вообще хорошему мы тебя не научим.
— Так у меня есть своя лодка. Я прошу вас просто разрешить следовать за вами.
— Нет-нет, Олел, — Кхес поддержал братца, — Кхус же сказал — хорошему не научим. Мы, знаешь ли, своего рода изгои. Отщепенцы. Мы школу-то еле-еле закончили.
— Но я всё таки поеду за вами. Даже если вы не согласитесь. Что будете делать? Насылать на меня истребительную магию?
— Чего насылать? — Кхус удивленно вытаращил глаза.
— Ну чего там вы обычно насылаете, чтобы отделаться от приставучих учеников? Только сразу предупреждаю — в моём случае не сработает!
Братцы явно не хотели тащить меня за собой. Может быть, им было что скрывать, а может быть и вправду заботились о моём моральном облике. Но их утверждение, что хорошему они меня не научат, вызывало во мне только обостренный интерес. Хорошее, плохое — вещь такая: что одному хорошее, то другому реинкарнация или вовсе тотальное уничтожение.