Колдун

Степанов Александр Владимирович

Мартин наклонился к ней и сказал громким шёпотом:

– Это правда, что ты – маленькая ведьма?

Приютские дети, собравшиеся было на улицу, столпились в дверях. Всем было любопытно, чем закончится этот разговор.

– Что за чушь ты несёшь? – воскликнула Кэрри, нисколько не заботясь о том, слышит их кто-нибудь или нет. – Кто тебе сказал? Что ещё ты выдумал?

– Я ничего не выдумал. Мне об этом сказала Лиа, а она узнала всё от сестры Агаты. Или ты скажешь, что она тоже врёт?

– Ну, продолжай же. Что сказала обо мне сестра Агата?

– Она

говорит, что ты – та самая маленькая ведьма… Будто бы проклятый ребёнок на самом деле вовсе и не Анита. Она говорит: сестра Эделина сказала это нарочно, чтобы защитить свою любимицу. Разве не ты была у неё первой ученицей в классе?

Мартину редко приходилось произносить такую длинную речь за один раз. Он замолчал, чтобы передохнуть.

– Ну и что из этого? – Кэрри смотрела на мальчишку уже совсем враждебно.

– Как это – что? Ты же была любимой ученицей у ведьмы! – удивился Мартин. – Лиа сказала, что сестра Агата поручила ей следить за тобой. Она говорит, что около полуночи ты уходила из монастыря по дороге, ведущей к кладбищу.

– Лиа была на кладбище?!

– Она пошла за тобой по поручению сестры Агаты. Она считает, что ты… на самом деле давно умерла.

– То есть как? – не поняла Кэрри.

– У колдуна Джеймса Ортона, сожжённого в прошлом году, была дочь, которая утонула, – вмешалась в разговор Милли. – Некоторые считают, что её труп вытащили из воды и оживили с помощью чёрной магии. Сестра Агата говорит, что ты сильно похожа на эту девочку. Все приметы сходятся.

«Но откуда она узнала?..» – чуть было не сказала Кэрри, но вовремя одумалась. Наверняка ей сказал об этом Сэндерс, который часто приезжал к сэру Альфреду и мог видеть её портрет. Впрочем, он вряд ли мог бы узнать её при встрече. На портрете, который Джоанна подарила своему брату, Кэрри было всего три года, и мать держала её на руках.

– Так это правда или нет? – не отставал Мартин. – Дохлая ведьма! – он засмеялся весело и беззаботно.

– Дохлая ведьма! – подхватили другие дети. Они обступили Кэрри со всех сторон, так что она не могла вырваться; каждый кричал своё, они прыгали, показывали языки и визжали, и прозвище «дохлая ведьма» раздавалось то там, то тут. Больше всех, конечно, старался Мартин.

– Прекрати это, – властно сказала Кэрри, но её голос заглушили вопли и визг детей. Она попыталась вырваться силой, но Мартин снова втолкнул её в середину круга.

Кэрри было обидно, и злые слёзы уже готовы были сорваться с её ресниц. Но она не плакала, а только смотрела на детей горящими ненавистью глазами.

Через какое-то время им надоело её дразнить. Дети понемногу начали расходится. Во дворе их ждали другие забавы. Только Мартин, самый упорный, остался здесь и пытался схватить её за косичку.

– Дохлая ведьма! – не унимался он.

– Посмотри на меня, – еле слышно сказала Кэрри. – Посмотри мне в глаза. Разве ты не боишься? Или ты не знаешь, что я могла бы сделать с тобой?

Кэрри серьёзно, без улыбки, смотрела на Мартина, и ему стало жутко, неизвестно почему. Он был почти вдвое сильнее

её, но жёлтые огоньки в глубине её глаз завораживали и пугали. Мартин неуверенно отступил назад.

– Не двигайся, – сказала Кэрри, и он, как завороженный, подчинился ей. – А теперь обернись. Тебе не страшно? Я вижу что-то чёрное… и оно движется… это смерть, она стоит у тебя за спиной…

Мартин резко обернулся, и глаза его наполнились ужасом; как подкошенный, он упал на холодный пол, лицом вниз, закрывая глаза руками, как будто боялся увидеть то, о чём говорила она…

Кэрри говорила так тихо, что Мартин едва мог расслышать её; потом перешла на шёпот, и непонятные слова заклинания долетали до Мартина как будто издалека… Он катался по полу, дрожа и вскрикивая, как одержимый, на губах выступила пена; широко открытые глаза стали безумными…

– Это смерть! Она гонится за мной! – кричал он, задыхаясь и хрипя.

II

…Перепуганные дети выбежали во двор монастыря.

– Сестра Агата, сестра Агата! – кричала Лиа. Её лицо раскраснелось, голубые глаза сделались круглыми от страха. – Идите скорее сюда! Мартин умирает!

Монахиня, спокойно собиравшая бельё в огромную корзину, оставила работу и недовольно взглянула на детей.

– Что за шум? Что ещё там случилось?… Не кричите все сразу. Говори ты, Лиа.

– Мартин умирает, – сказала девочка. – Пойдите туда, и вы увидите сами. Кэрри…

– Он поссорился с Кэрри, и та что-то сказала ему. Мартин упал на пол, и тогда…

– Я иду, – быстро сказала монахиня, подхватив подол своего длинного чёрного платья. Она предчувствовала: случилось что-то недоброе…

Мальчишка лежал на полу, беспомощно вращая глазами. Сестра Агата протянула руку, коснувшись его побелевшего, холодного лица.

– Что с тобой, Мартин?

Мартин ничего не мог ответить, тело его дрожало мелкой дрожью, и он только едва повёл глазами в сторону Кэрри.

– Дайте ему воды.

Мартин почти не понимал, что с ним творится. Чьи-то руки приподняли его, и, с трудом разжав челюсти, он сделал несколько глотков. Вода была обжигающе холодной.

– Отнесите его в постель, сестра, – сказала сестра Агата другой подошедшей монахине. – Я помогу вам. Что такое случилось с ребёнком?

Дети молчали. В молчании монахини вышли, неся на руках всё ещё дрожавшего Мартина.

Как победительница, Кэрри осталась стоять среди испуганных ребятишек.

– Мартин говорил правду, – не смущаясь, заявила она. – Но я никому не советую больше называть меня дохлой ведьмой. Да, в эту ночь я ходила на кладбище, на собрание ордена ведьм, чтобы учиться там колдовать. Вы видели, чему они научили меня. Любой из вас может пойти и рассказать обо мне монахиням… если хочет быть на месте Мартина. Но я не завидую тем, кто это сделает. Я знаю, ты следила за мной, Лиа… что ж, отправляйся, и, может быть, тебе дадут награду… оладьи к завтраку… может быть, ты успеешь получить их… пока ещё жива.