Колдун
Шрифт:
– Может быть, нам и удастся заставить его сделать это. Я постараюсь поговорить с Хантером… хотя, наверное, сейчас найти его будет нелегко. Но, Кэрри… Ты уверена, что Тадри не опасен для нас? Одного неосторожного слова этого слуги будет достаточно, чтобы сэр Альфред начал подозревать тебя.
– Я же сказала, что это не имеет значения. Сэр Альфред скоро умрёт. Я стану женой его сына Эдварда. Замок Дарквилл и всё золото Брэкли будет принадлежать нам.
– Ты действительно хочешь этого? – спросил Венделл.
– Конечно.
– Значит, ты любишь его?
– Кого?.. –
– Своего кузена.
– Эдварда? Что ты говоришь!.. – Кэрри рассмеялась, как будто слова Венделла и вправду были смешными. – Конечно же, нет. Ты сам знаешь, что я ненавижу всех Брэкли, а Эдвард принадлежит к их семье. Зачем же спрашивать меня об этом?
– Но ты собираешься выйти за него замуж.
Кэрри молчала, не говорила ни «да», ни «нет», и Венделл не знал, сказала ли она правду, или только предположила, что Эдвард может жениться на ней.
– Но если ты выйдешь замуж… что тогда будет с нами? Ты поселишься в замке Дарквилл… Мы больше не сможем видеться. Рядом с тобой всегда будет твой муж.
– Не говори так. Не называй его моим мужем. Он ещё не муж мне и, может быть, никогда им не станет. Но, даже если будет так, – какое это имеет значение, если я люблю тебя?..
Внезапно промчавшийся ветер зашелестел ветвями деревьев, разогнал холодный туман, клубившийся над землёй.
– Пойдём, – сказала Кэрри, плотнее закутавшись в шаль. – Пора собирать траву. Полночь уже прошла, а мне ещё нужно успеть вернуться в Дарквилл, пока не проснулись слуги.
Пробираясь сквозь заросли кустов и высокой травы, Кэрри и Венделл шли мимо высоких надгробий. Огромная луна, показавшаяся из-за рваного края тучи, освещала старое кладбище странным, призрачным светом; от сладкого запаха ночных цветов кружилась голова.
– Сорви мне эту розу, – сказала Кэрри, останавливаясь возле розового куста.
Венделл протянул руку, чтобы сорвать цветок, но вдруг из густых ветвей с криком вылетела потревоженная серая птица.
– Рви. Чего ты испугался? – сказала Кэрри, бросая на Венделла пристальный, внимательный взгляд. Венделл видел, как в темноте блестели её глаза…
…Он нарвал ей целый букет – большую охапку светло-жёлтых, сладковато пахнущих роз. Когда Венделл рвал последний цветок, ветви раздвинулись, открыв белую мраморную плиту, и ему бросилась в глаза полустёртая надпись: Джоанна Ортон.
…Гроза разразилась в полночь. Сверкнула синяя молния, оглушительно загрохотал гром, и первые тяжёлые капли дождя зашуршали по листьям старых деревьев. Прижимая к промокшему платью букет бледно-жёлтых роз, Кэрри шла по безлюдной дороге, ведущей к замку Дарквилл. Тяжёлая сумка с колдовской травой оттягивала ей руку. Дорога терялась во мраке…
…Было около трёх часов утра, когда Кэрри подошла к дому. Сквозь мокрые листья кустов она видела окна Дарквилла: все были тёмные. Ни звука не было слышно за стенами старого замка.
Леди Элис спала в своей постели, полускрытая кружевным пологом. Затаив дыхание, девушка наклонилась над ней, но она не пошевелилась; вокруг, как и прежде, была тишина…
На полу, у самой кровати, Кэрри заметила большую хрустальную вазу. В ней уже стояли цветы, но она безжалостно вытащила их и бросила в открытое окно. Жёлтые розы, сорванные на могиле Джоанны, должны были занять их место…
«Я принесла их для вас, леди Брэкли, – еле слышно прошептала Кэрри. – Пусть они напомнят вам о том, что вы и сэр Альфред сделали с моей семьёй. С этого дня вас будет преследовать страх. Интересно, что вы подумаете, увидев этот букет? Что призрак покойной Джоанны побывал в вашей спальне?..»
Жёлтыми, горящими глазами Кэрри смотрела на спящую, как будто хотела испепелить её своим огненным взглядом.
«Пусть этот призрак всю жизнь преследует вас. Пусть страх и ужас не оставят вас ни на минуту. Силы ночи и зла… – она глубоко вздохнула, чтобы одним духом прочесть длинное заклинание. – Силы ночи и зла, я призываю вас, чтобы вы помогли мне скрепить это колдовство. Во имя царства Вечного Мрака…»
Оставив в хрустальной вазе кладбищенские цветы, Кэрри вернулась к себе. В коридоре не было никого: в доме все спали…
…Теперь нужно было спрятать ключ и высушить платье. Кэрри насквозь промокла под дождём, возвращаясь по безлюдным дорогам. Один рукав был разорван: она зацепилась за что-то, когда закрывала окно…
…Было около трёх часов утра, но рассвет ещё не начинался. Кэрри разожгла камин и сидела спиной к двери, держа платье перед огнём. В красноватом свете камина все предметы казались огромными. Странная тишина стояла вокруг, но вскоре в этой тишине ей послышался шорох шагов. Кто-то шёл по коридору, тихо, как тень, и, проходя мимо, осторожно заглядывал в приоткрытую дверь…
Шаги смолкли, и замок снова погрузился в тишину. Кэрри погасила огонь в камине и повесила платье в шкаф: оно было уже не такое мокрое, хотя и влажное; потом положила ключ в ящик стола, бросилась на постель и погрузилась в тяжёлый сон…
Глава 32. Цветы с могилы Джоанны
Гроза, бушевавшая в эту ночь над Крелонтой, пронеслась и над замком Дарквилл.
…Луиза Брук проснулась оттого, что внезапно налетевший ветер распахнул окно её комнаты. Она открыла глаза и села в постели, прислушиваясь. Раскаты грома, грохотавшего над Дарквиллом, казалось, грозились разрушить его до самого основания; от вспышек молнии вся комната была залита странным, голубоватым светом, чтобы через секунду вновь погрузиться в непроглядную чёрную мглу.