Колдунья-индиго
Шрифт:
— Лев Толстой?! — вытаращил глаза Никита. — Ты что, свихнулась?! Где ты видишь здесь бороду?! Впрочем, пообщавшись с моей сестрицей, кто угодно съедет с катушек!
Юлия, сердито взглянув на брата, тоже подошла к клумбе:
— Оксана, я же вам объясняла, это муравьиный лев. Насекомое. И какое отношение он имеет к классику русской литературы Льву Николаевичу Толстому, я не понимаю. Странные у вас возникают ассоциации.
— Вот эту козявку ты называешь львом? — разглядел насекомое Никита. — И стоило визжать? Дай-ка я тресну его совком — и нет проблем!
— Не смей трогать льва! Каждое живое существо есть часть природы и имеет право на жизнь!
— Не надо убивать льва, — поддержала Оксана хозяйку. — Жалко же, пусть живет!
Никита, уже поднявший совок,
— Ты совсем очумела со своей идеей фикс — защитой природы! — укорил он сестру. — То порезала Неллину норковую шубу, жалко ей стало убиенных норок, а теперь и козявок защищаешь, козявкозащитница!
— Лучше быть козявкозащитницей, чем таким бессердечным человеком, как ты!
— Я не бессердечный, а нормальный человек! Это ты все гримасничаешь!
— Очень остроумно! — саркастически похвалила брата Юлия. — А если ты не бессердечный, зачем берешь с собой на прогулку ружье? Стрелять птиц? Я поеду с тобой и буду толкать тебя под руку, чтобы ты не смог в них попасть!
— Я тебе поеду! Я тебе потолкаю!
— А вот поеду! И буду толкать, буду!
Никита безнадежно махнул рукой и направился к лошадям. Юлия упрямо последовала за братом.
— Никита Андреевич! — попытался как можно почтительнее остановить хозяйского сына Новиков. — Вам придется немного задержаться. Я послал Павла и Тимура осмотреть северную часть территории: там сработала сигнализация. Они вернутся через несколько минут. А без охраны вам ехать никак нельзя, ваш папа строго-настрого это запретил.
— При чем здесь Павел и Тимур?! — раздраженно накинулся Никита на начальника охраны. — Где мои телохранители?
— Они поехали с Нелли Григорьевной, — развел руками Новиков. — Я подумал… — Новиков замялся, не решаясь пожаловаться на несвоевременный выезд Нелли Григорьевны, справедливо полагая, что это может выйти ему боком.
— Он подумал! Мыслитель! — передразнил Новикова Никита. — Дармоеды! Ничего толком не умеют организовать! За какой хрен отец платит вам деньги?! Я еду, а ваши бездельники пускай меня догоняют! — Никита вскочил на одну из лошадей и галопом помчался к воротам. Упрямая младшая сестра отставать от него не собиралась и, невзирая на свой экзотический наряд, взгромоздилась на другого скакуна и понеслась следом за братом.
— Черт! Черт! — в отчаянии выругался Новиков и истерически закричал в мобильник. — Артемов! Бегом сюда, с оружием!
Из дома выскочил давешний охранник, элегантно-костюмный двойник Новикова, с карабином «Сайга» в руках и, дожевывая что-то на ходу, подбежал к шефу.
— Быстро садись на лошадь и скачи вслед за Никитой и Юлией! И побыстрей: с ними никого нет!
Артемов опрометью кинулся к лошадям и, уже вскочив в седло, оглянулся:
— Куда они поехали? Обычным маршрутом?
— Да, наверное, — сердито заорал на него Новиков. — Гони быстрей! Что ты тут рассусоливаешь?!
Последний наездник уже скрылся за деревьями, а мандраж у Новикова все не прекращался. Он связался с охранниками, обследовавшими дальнюю часть усадьбы, и приказал им как можно скорее возвращаться. Видимо, тем требовалось слишком много времени для выполнения приказа, и Олег Валерьевич, нервно оглядываясь, горько пожаловался:
— Я бы сам за Никитой поскакал, да держусь на лошади как мешок с дерьмом. Недавно попробовал проехаться и так треснулся, что чуть ноги не переломал. А ты, случайно, на лошади не ездил? — Новиков без большой надежды посмотрел на Глеба.
— Случайно ездил, — кивнул головой Панов.
— И удержишься в седле?
— Спокойно удержусь, — снова подтвердил Глеб.
— Так что же ты молчал?! Оружие есть?
Панов приподнял полу ветровки и показал кобуру под мышкой.
— Лучше бы карабин или автомат, да ладно, некогда перевооружаться. Мигом на коня — и за ними, догоняй!
— Куда скакать? — охладил его пыл Панов. — Я же не знаю местности!
— Сразу за стеной начинается лес, дуй прямо по просеке, ориентируйся по следам копыт!
Глава 5
Глеб выехал за ворота, нашел просеку и во весь опор поскакал по ней, углубляясь в лес.
«Один удар о такое препятствие — и пожалуйста, всадник, то есть всадница, останется без головы, а на плечах у нее будет студень с макаронами», — подумал Глеб и что есть силы ударил лошадь каблуками в бока. Конь наддал хода, и Панов успел подхватить падающую наездницу, одновременно удерживая другой рукой за узду ее лошадь.
С трудом высвободив ногу девушки в полутуфле из капкана стремени, Глеб опустил владелицу модной обувки, находившуюся в полуобморочно-невменяемом состоянии, на землю и увидел, что весь ее живот залит кровью. Нужно было, не теряя времени, остановить кровотечение, и Панов стал осматривать пострадавшую, но на животе никакой раны не обнаружил. Пришлось освободить от лифчика и вторую ее грудь, но и та оказалась целехонькой и красивой, как и ее ранее уже свободная соседка. Приподняв бесчувственное тело под мышки, Глеб осмотрел спину страдалицы, но кроме того, что и там кожа была такой же белой, нежной и бархатистой, как на животе и груди, он ничего больше не увидел. Предположив, что в таком случае ранение следует искать где-то значительно ниже пупка и кровь на живот натекла из-под галифе-лосин, самодеятельный брат милосердия уже собирался снять со своей прекрасной пациентки ее экзотические брюки, и так уже державшиеся на ней исключительно за счет очаровательно округленных бедер, но окровавленная жертва вдруг очнулась, открыла большие голубые глаза и жалобно пропищала:
— Уби-и-и-ли…
«Так вот что обозначало ее “и-и-и…”», — догадался Глеб и поспешил успокоить бедняжку:
— Да не убили вас, не убили, вы ранены, только не пойму куда. Сейчас увидим, — и Глеб попытался расстегнуть элегантную застежку лосино-галифе.
Но девушка уже окончательно пришла в себя и отвела руку самозваного медика:
— Это Никиту убили! Там! — она указала в сторону развилки. — Уби-и-ли! — опять закричала Юлия и залилась слезами.
Панов не успел ничего ответить: раздался бешеный конский топот, и над ним нависла вся в пене конская морда, а со взмыленной лошади на пикантную парочку с изумлением и испугом смотрел охранник Артемов, отправленный Новиковым вслед за Юлией и Никитой. Удивляться и пугаться было чему… Обнаженная хозяйская дочка полулежала на коленях новонанятого работника, и тот явно готовился совлечь с нее последние покровы.