Колдуньями не рождаются
Шрифт:
– Не думаю, что это хорошая идея.
Люциан продолжал смотреть на меня неотрывно и как-то нехорошо. То ли я взбесила его тем, что нарушила спектакль, то ли сам по себе такой недобрый.
– Почему же? – спросил он, не отрывая от меня изобличающего взгляда, будто я и правда натворила что-то ужасное.
– Да хилая она какая-то, это во-первых. Вон, прошлая была крепкой, и то… гм.
– Зато с норовом, – заметил брюнет Люциан.
– Это-то меня и беспокоит, – признался седой. – Заговорила без разрешения, какие-то мысли озвучивает.
– Покладистых мы уже брали, – отозвался Люциан. – Напомнить, чем кончилось?
– И так помню, – буркнул седой. – Но я рекомендую первую.
От их диалога колени мое как-то непроизвольно затряслись. Играть в героиню и кого-то спасать больше не хотелось, я закивала, всем видом пытаясь показать, что совершенно согласна с седым, пускай берет эту Бетси и едет, куда хочет. Но во взгляде голубых глаз мелькнула такая холодная решимость, что я даже вжала голову в плечи. И почему мой язык вдруг перестал слушаться… Ох, как же не вовремя.
– Я беру эту, – упрямо сказал Люциан и кивнул на карету, добавив: – Садись.
Затем развернулся и широкими шагами направился к ней.
Я следовать за ним не спешила и вообще в планах было совсем другое, но когда оглянулась на доярку, та только едва заметно развела руками, мол, сама напросилась, теперь каждый сам за себя и вообще, тебя предупреждали.
Ну класс. И что теперь?
Прежде, чем я успела принять решение – бежать, кричать, звонить в полицию, ко мне подскочил возница и ухватив под локоть потянул к карете.
– Скорее, – зашептал он, – не стоит сердить лордов. Ты и так уже натворила дел.
Перспектива куда-то ехать неизвестно с кем и неизвестно куда меня вообще не обрадовала, о чем громко сообщила:
– Слушайте, я не из ваших. Мне надо на электричку. Где станция?
На меня покосились странно, седой закатил глаза и отмахнулся с таким видом, будто ему вообще все это надоело. Он сказал, направляясь к карете:
– Успокой ее уже, Люциан. Видишь, она не в себе от счастья.
После чего скрылся в темноте салона. Дальше я только успела увидеть темное облако перед глазами, зеленоватое сверкание, будто в лицо сыпанули какой-то пыли, а потом я вырубилась.
Часть 7
Даже сквозь обморок (или что там со мной произошло), я ощущала, как карета подскакивает на кочках, особенно в моменты, когда меня ударяло о сидение. Колеса истерично скрипели, копыта громыхали и вообще мой затуманенный ум намекал, что несемся мы с какой-то ненормальной для лошадей скоростью. Внутри меня все сжималось на поворотах, особенно потому, что в таком расслабленном состоянии я не могла даже схватиться за что-нибудь.
И, лишь когда эта какофония затихла, пружина во мне немного расслабилась. Но лишь для того, чтобы снова сжаться, потому что рядом прозвучал голос, пренебрежительный и немного трескучий (очевидно принадлежащий седому):
– Лучше
– Это моя служанка, – заметил голос Люциана.
– Знаю. Потому и предостерегаю. Ты же понимаешь, что такие как она – расходный материал?
Раздалось фырканье:
– Не надо напоминать очевидное.
– Я должен. Ты ведь упрямый.
– Весь в тебя.
– Вот о чем и говорю, – согласился седой. – Служанки, из которых ты пытаешься сделать кого-то, хотя бы отдаленно похожего на управительницу дома, не выдерживают и месяца.
Люциан хмыкнул как-то мрачно.
– Я не удивлен. Но как показал твой опыт – приглашать обученную леди нам слишком дорого обходится. Ты ведь тоже не преуспел в свое время в поиске управительниц усадьбы.
Сперва мелькнула мысль, что у них нелады с финансами, хотя вообще-то по виду не скажешь. Вон, какая карета. Мать честная! Это же реально карета. Мде. Остается только гадать, куда меня занесло.
Но слова седой тем временем заметил:
– Твоя колкость неуместна.
– Почему же? Я лишь сказал правду. Между прочим, я по твоей рекомендации пытался нанять обученную гувернантку из рода Арисов. Помнишь, чем это обернулось?
Послышалось недовольное хмыканье седого.
– Естественно помню, дорогой сын. Мы еле замяли дело, которое чуть было не развернул протитив нас Арисы. Их дочь – одна из лучших гувернанток во всем Вестергоре. Она ведь училась в академии Архам.
– Именно. И после того, как она растрепанная, облитая зельем свечения, в рваном платье босиком бежала из моего дома, ты предлагал попробовать другую леди? – еще более мрачно усмехнулся Люциан. – Нет, спасибо. Лучше каждый месяц брать новую деревенщину. О них хотя бы никто не спрашивает, куда деваются.
– Но и толку в них мало, – заметил седой.
– Это расходный материал, как ты сам сказал.
Холодный ужас проник в мое нутро и я в бессильной панике мысленно простонала – это я расходный материал? Что это вообще значит? Меня занесло к маньякам-сектантам?! Мамочки! Если у них есть полиция, то самое время ее вызывать. Только как, если тело не шевелится?! Они чем-то меня обездвижили. Вот же влипла!..
Пока мысли метались в поиске решения, кто-то меня подхватил на руки и куда-то понес. Сил открыть глаза все еще нет, но я отчетливо слышу хруст щебня. Потом был запах мяты, стук ботинок о ступеньки, а затем меня положили на мягкое.
Показалось, глаза я открыла сразу. Но за окном почему-то уже утро.
Изумило меня не только и не столько это, как само место. Какие-то апартаменты старинного вида, стены в стиле «лофт», но не кирпичные, а каменные, на них шкуры, бронзовые подсвечники с канделябрами, окна – огромные и вообще без стекол. Зато с легкими светлыми занавесками, уж не понятно, зачем.
Я села на кровати, высокой и тоже под старину, огляделась, в дополнение ко всему обнаружила на полу ковер с толстенным ворсом.