Колье для Изабеллы
Шрифт:
— Я знаю, мистер Равенлей, но все это меня ужасно расстроило. Пожалуй, я прилягу. — Она призывно взглянула на более снисходительного капитана Картера. — Вы не проводите меня в мою комнату, капитан? У меня ноги подкашиваются.
Бросив насмешливый взгляд на Равенхерста, капитан встал из-за стола.
— С огромным удовольствием, мисс де Вайн.
Сара проводила пару озадаченным взглядом.
— Знаете, сэр, я не думаю, что Дотти — хорошая актриса. Она не может даже запомнить имена. Как же она запоминает роли?
Улыбнувшись,
— Думаю, театр не занимает большого места в жизни нашей Доротеи, мое невинное дитя. Ее таланты лежат в… совершенно другой области… А теперь — не будем заставлять мистера Стаббза ждать.
Войдя в гостиную и бросив взгляд на то место на полу, где ночью лежало тело бедного мистера Натли, Сара замерла, но быстро справилась с собой. Сыщик, выглядевший очень компетентным, сидел за столом, на котором лежало несколько листов бумаги с записями. Сара уверенно ответила на все заданные ей вопросы, но не смогла ничего добавить к тому, что уже рассказала накануне мистеру Равенхерсту.
— И больше ничего не пришло вам в голову?
Этот вопрос задал ее опекун, и Сара посмотрела ему прямо в глаза.
— Я кое о чем подумала, сэр. Почему так много людей страдает от головной боли сегодня утром? Мистер Стаббз, похоже, тоже мучается.
Действительно, сыщик, не сводящий с Сары проницательных глаз, во время всей беседы несколько раз, морщась, потирал лоб. Услышав ее замечание, он перевел взгляд на мистера Равенхерста.
— Думаю, мы можем рассказать ей, сэр, а вы как полагаете?
— В этом нет необходимости, — заявила Сара, не дожидаясь объяснений сыщика. — Мистер Равенхерст и я не пили пунш, но моя голова раскалывается от бренди. Значит, за исключением мистера Равенхерста и меня, все были чем-то одурманены.
— Умная девушка! — Маркус одобрительно улыбнулся. — Мы со Стаббзом пришли к такому же выводу.
— Видите ли, мэм, обычно я сплю очень чутко. Это необходимо в моей профессии. Но прошлой ночью я спал как убитый. Ничего не слышал! Мистеру Равенхерсту понадобилось целых пять минут, чтобы разбудить меня.
— Наркотик не мог быть подмешан в вино, — подумав секунду, сказала Сара, — потому что я выпила бокал за ужином. Значит, он был…
—…в пунше, — закончил за нее Маркус. — Вчера вечером я заметил, что Натли, хоть и налил себе бокал, оставил его на столике нетронутым. Жаль, что хозяйка гостиницы так усердна. Перед тем как уйти спать, она вымыла и чашу, и бокалы, так что мы не можем ничего доказать.
— Понимаю. — Сара снова задумалась. — Минуточку. А как же мисс Гримшоу и мистер Уинтроп? Их не было с нами. Вы успели допросить их?
— Да, мэм. — Мистер Стаббз сверился со своими записями. — Мисс Гримшоу имеет привычку пить на ночь воду с несколькими каплями настойки опия — для лучшего сна, а потому ничего не слышала. А мистер Уинтроп спускался за свечами, поскольку читал весь вечер, и мистер
Мистер Уинтроп уверил меня, что обычно не увлекается крепкими напитками, но не прочь иногда выпить стаканчик пунша. Что же касается остальных… — сыщик снова заглянул в свои записи, — никто ничего не слышал, пока не был разбужен мной и мистером Равенхерстом. Правда, грум мистера Равенхерста заявил, что Натли пытался убедить его и хозяйского сына тоже попробовать пунш, но они оба отказались. Сара снова нахмурилась.
— Но зачем мистер Натли пытался опоить всех? Если только, конечно, он не договорился о встрече с тем мужчиной в плаще и не хотел избавиться от возможных свидетелей.
— Не исключено, — согласился Маркус. — Или, наоборот, его тревожила наша таинственная личность в плаще. Мы можем лишь гадать, была его смерть случайной или нет.
Невольно вздрогнув, Сара поднялась.
— Если у вас больше нет вопросов, мистер Стаббз, я, пожалуй, вернусь в свою комнату. — И она закрыла за собой дверь, оставив мужчин наедине.
Час спустя добровольное заключение в четырех стенах так надоело Саре, что она решила прогуляться. Снегопад прекратился, ярко светило солнце. Накидывая пальто на плечи, она зацепила лежавшую на тумбочке книжку Дотти, и та упала на пол. Наклонившись за томиком, Сара заметила рядом с ним сложенную бумажку, подняла ее и прочитала несколько строк, написанных округлым, почти детским почерком:
«Дотти, я рада, что ты разделалась с жалким негодяем. Он на это напрашивался. Надеюсь, у тебя все будет хорошо. Элиза».
Наверное, именно это письмо искала Дотти накануне! Вероятно, она засунула его в книжку для сохранности, а потом забыла, куда положила, решила Сара и взяла письмо с собой.
Тихонько постучав в плотно закрытую дверь комнаты Дотти и не дождавшись ответа, Сара застыла в нерешительности. До нее ясно доносились тихие стоны и скрип пружин кровати.
Может быть, Дотти плохо себя чувствует? Сара тихонько нажала на ручку, приоткрыв дверь лишь настолько, чтобы просунуть голову, и немедленно покраснела до корней волос оттого, что предстало ее взгляду.
Не дожидаясь, пока Дотти или капитан Картер обнаружат ее присутствие, Сара тихонько закрыла дверь, сунула под нее злосчастное письмо и бросилась прочь по коридору, но через секунду на верхней площадке лестницы налетела на что-то монументальное и неподвижное. Сильные пальцы обхватили ее предплечья, карие смеющиеся глаза встретили ее ошеломленный взгляд.
— Можно подумать, что сам дьявол гонится за вами! Спокойно, дитя! — Тут Маркус заметил яркий румянец на ее щеках и судорожное дыхание. Улыбка сошла с его лица. — Что случилось? Что расстроило вас?