Колье для Изабеллы
Шрифт:
— Что вы намереваетесь делать со мной, мисс Грант? — Сара подняла голову, взглянула прямо в холодные глаза и, подумав, добавила: — Пожалуй, вам следует знать, что бриллиантов у меня больше нет.
— Я верю вам. — В голубых глазах мелькнуло нечто похожее на уважение. — Я вообще сомневалась, что колье было у вас, поэтому и обыскала все комнаты в гостинице, кроме вашей. Однако, увидев вчера Стаббза, я сообразила, что какое-то время оно было именно у вас — среди ваших вещей. Вы законопослушны и, обнаружив колье, вручили его опекуну, который в свою очередь, не теряя времени, связался с сыщиком.
— Но как вы узнали, где искать меня? И как вы узнали, что мистер Равенхерст — мой опекун?
— Обнаружив, что вы с Равенхерстом покинули гостиницу, я пробралась туда. Стаббза в комнате не было, но он оставил на столе свои записи, весьма кстати. В результате я получила необходимую информацию. Равенхерст очень услужливо сообщил Стаббзу, куда намеревается увезти вас. — Она вдруг нахмурилась. — Теперь позвольте задать вопрос вам — из чистого любопытства. Где вы обнаружили колье?
— В моем несессере для письменных принадлежностей есть секретное отделение, — не колеблясь ответила Сара. — Полагаю, мистер Натли положил его туда.
На мгновение в голубых глазах появилось отсутствующее выражение, затем Изабелла улыбнулась.
— Ну конечно! Несессер стоял на столике в гостиной! Никогда бы не поверила, что Натли так изобретателен. Видите ли, мисс Пеннингтон, он был просто придурковатым фигляром. Мне вообще не следовало с ним связываться, но… — она пожала плечами, — некоторое время наша связь имела смысл. Впрочем, теперь все это в прошлом. Вчера вечером я увидела Стаббза в деревенской гостинице. Он меня не заметил или не узнал. Жаль, что ваш опекун привез его сюда. Это несколько связало мне руки.
— Значит, это вы вломились в дом вчера вечером? Вы недооцениваете мистера Стаббза и моего опекуна. Они не дураки!
— Я понимаю, мисс Пеннингтон, что совершила глупость, но у меня была хрупкая надежда на то, что мистер Равенхерст оставил колье у себя. Как вы знаете, я потерпела неудачу и лишь насторожила полицейского и вашего опекуна. Теперь они знают, что я где-то поблизости. — Мисс Грант беспечно взмахнула рукой, словно этот факт не имел особого значения. — Впрочем, безделушка, которую я жажду заполучить, перевешивает весь риск… Я должна владеть тем колье!
— Но почему, мисс Грант… Изабелла? Почему именно это колье так много значит для вас?
— О, дорогая, это длинная история! — Губы Изабеллы скривились в горькой усмешке. — Действительно, почему бы не рассказать обо всем? В конце концов, это не принесет мне никакого вреда и поможет скоротать время. Видите ли, мне придется сидеть здесь, пока не стемнеет.
Изабелла встала, подошла к окну и устремила взгляд на серое, покрытое рябью озеро.
— Я так и не научилась плавать, Сара, а вы?
— Я тоже.
— Тогда у нас есть что-то общее… но подозреваю, что на этом наше сходство и заканчивается. — Сунув руки в карманы, слегка расставив ноги, Изабелла стала похожа на задиристого юношу. — Вы видите перед собой результат единственного опрометчивого поступка моей бедной матери, одной ночи ее всепоглощающей страсти. Моя мать была единственным ребенком деревенского викария. Как и вы, она была милой, добродетельной и очень хорошенькой. Мой дедушка жил рядом с большим поместьем,
Сара с сочувствием взглянула на Изабеллу. В ее голосе не было никакой горечи, одно лишь безразличие. Наверное, трудно испытывать скорбь по человеку, которого никогда не знал, подумала Сара.
— Излишне говорить, что мое детство не было счастливым, — продолжала свой рассказ Изабелла. — Сестра отца была лицемерным и недалеким созданием. Она ни на минуту не позволяла мне забыть о материнском позоре. Но она дала мне образование, достаточное, чтобы получить место гувернантки в состоятельной семье, жившей на окраине Бристоля. Не прошло и месяца, как хозяин дома изнасиловал меня.
Сара в ужасе вскрикнула.
— Да, Сара, меня изнасиловали! Вряд ли вы представляете, что это значит… И дай вам Бог никогда этого не узнать! Мой дедушка не желал иметь со мной никаких дел. Я была его позором, пятном на его безупречной репутации. Мой отец был — и есть, если уж на то пошло, — никчемным распутником, равнодушным ко всем и ко всему… Неудивительно, что я презираю всех мужчин!
— Да, неудивительно, — мрачно согласилась Сара. — Что же вы сделали? Вы ведь не остались в той семье?
— О Боже, конечно, нет! Я попыталась найти приют у моей любящей тетушки. Естественно, она не поверила мне. Она была убеждена, что это я совратила мужа ее подруги. Тетя отказалась принять меня, и мне пришлось присоединиться к странствующей театральной труппе. Театр завораживал меня с раннего детства. Мир фантазий гораздо приятнее жестокой действительности. Я была хорошей актрисой. Не думайте, что я хвастаюсь, но у меня врожденный талант. Только из-за высокого роста мне всегда давали играть мужские роли, что меня вполне устраивало. Думаю, мне надо было родиться мальчиком. Моя жизнь, я уверена, была бы более… удачной. Уверяю вас, театр не только радость. Но я не хочу осквернять невинные уши рассказами об отвратительных сторонах актерской жизни. Достаточно сказать, что после восьми лет странствий я поняла: с меня довольно! Кроме того, — Изабелла пожала плечами, — я стала слишком старой, чтобы играть подростков. Так что я начала размышлять о том, где бы еще применить мой несомненный талант.
— Как вы познакомились с мистером Натли?
— Я встретила его, когда наша труппа давала частное представление в одном большом доме в Лондоне. Мы поговорили немного, и мне стало ясно, что он устал существовать на жалкое отцовское пособие. В тот момент он показался мне идеальной находкой: его повсюду приглашали. К тому же Натли жаждал легких денег. — Нахмурившись, Изабелла покачала головой. — Конечно, глупо было брать его в партнеры. Видите ли, он был жаден, и ему не терпелось воспользоваться деньгами.