Колье из пуговиц
Шрифт:
Говорят, человек никогда не увидит сам свои уши, только с помощью зеркала. Но, выходит, и прямо смотрясь в зеркало, можно не заметить очевидное, если не хочется этого замечать. Сколько же мы в себе отрицаем, не позволяем признать. И что ещё я о себе не знаю, что знают обо мне другие?
На другой день я сидела на работе за письменным столом и на листе задумчиво выводила пером ручки лицо: свой овал, нос, губы, глаза. Потом обвела у одного глаза зрачок сбоку поярче, нарушив симметрию. Лицо стало более знакомым, ожило. Да… Значит, я действительно – незаметно для себя привыкла к асимметрии, как к норме. Ну, здравствуй,
Месяца через полтора мне позвонили из центра коррекции зрения и пригласили за новыми очками. Когда я пришла, врач двумя руками протянула мне мои новые вторые глаза – трепетно и торжественно, как выдают младенцев в роддоме. Вручая мне прилагающийся модерновый очечник, сказала, что у нее такой же, и что салфеточка в нем особенная, «самая-самая» – ну точно, как приданое ребеночку. Предупредила:
– Первое время будет плыть перед глазами, ходите осторожно, особенно по ступенькам, обязательно держитесь за поручни. А через некоторое время мозг перестроится, и все встанет на место.
– Прямо сейчас надевать?
– Конечно, привыкайте сразу.
Никогда еще я очки на улице не носила, только когда читала, но послушалась, надела и вышла из центра коррекции зрения.
Там встретили меня поднявшиеся вверх на воздух дома, расплывчатые очертания деревьев. Было ощущение, что я шагаю, стоя на табуретках, а земля далеко внизу. Прошла несколько метров, ощупывая ногами дорогу, и вдруг захрустели раскаты грома, начал накрапывать дождь. Вдоль стоящих в ряд пятиэтажек зияли траншеи – в самую осеннюю грязь меняли трубы. Разволновавшись, я совсем забыла о них, а ведь видела, когда сюда шла, перепрыгивала, обходила.
Мой путь усложнялся, но почему-то я не могла снять очки, как будто боялась потерять остатки ориентира и совсем упасть, уронить их и при этом непременно разбить. Дорогу перейти не решилась – подземный переход, спуски, подъемы, поэтому отправилась в недлинный – 3 остановки – путь домой пешком. Когда от остановки автобуса я была уже далеко, резко дотемнело, дождь перешел в ливень, а потом и в град. Перед моими глазами плыла и колыхалась улица, я чувствовала себя на обломке доски, мечущейся на волнах в сильный шторм. Мой замшевый плащ промок насквозь, по спине текла холодная вода. Я перемещалась в свой новый формат зрения, как в морскую бурю после кораблекрушения.
На днях прочла у Александра Гениса в «Коже времени»: «Чтобы вернуться в Ригу и увидеть в ней праздник, понадобилась смена оптики и режима». Вот и у меня – смена оптики и режима: очки на улице и близкая пенсия. Посмотрю, какой праздник увижу я. В новых очках посмотрю.
Не отдала
На вернисаж в мой рабочий кабинет в числе прочих посетителей пришла сотрудница, которую я даже не знала по имени. Выбрала самое яркое и броское колье и попросила меня, чтобы я ей его подарила. От неожиданности я чуть было ей его не отдала. Но на нем были военные пуговицы с кителя моего мужа и звездочки с его погон, и … мне стало откровенно жалко.
Ну в самом деле, подумала я, с какой стати отдавать мне свое, родное, тому, кого я второй раз в жизни вижу?
А до этого она приходила
Ореховое колье
Давняя знакомая, коллега из партнерской организации, увидела в соцсети фотографию колье, попросила то, которое называлось у меня «Ореховое» – да-да, я всем своим творениям еще и названия придумала. У этого были бежевые пуговицы с коричнево-бронзовыми окантовками, как ядра орехов в раскрытой скорлупе. А в центре – винтажная непарная запонка с опаловой вставкой.
С этой приятельницей нас связывало участие в научных конференциях, на них мы бывали друг другу полезны. Словом, куча общих знакомых, тем и мест пребывания. Как только я оповестила в соцсети, что можно забирать обещанное, она сразу откликнулась: “Всё в силе? – приеду”.
Утром перед работой я зашла в магазин за десертом к чаю – она же с дороги будет, навела в кабинете лоск. За час до встречи знакомая мне стала писать с подробностями, как ее сейчас эвакуатор чуть не забрал. Потом позвонила:
– Не уверена, что удачно припаркуюсь, я вот тут у аптеки, выйди, вынеси мне колье.
Я растерялась: это с полквартала. На улице холодно, а одеваться и выходить из здания в середине рабочего дня у нас было не принято – я могла срочно понадобиться. Не говоря уж о том, что хлеб за пузом…
– Но… мне одеваться придется, – пауза.
– Хорошо, – я услышала в ее тоне выжидание изменения моего решения, но его не последовало, – сейчас приду.
Зашла, полюбовалась на вернисаж пуговичных колье, с моего разрешения сфотографировала его на телефон. И презентовала ответный сувенир к Новому году – металлическое кольцо для ключей с брелоком в виде тканевого языка с логотипом организации, в которой она работала.
Я ничего от нее не ждала. Ну, возможно, не удивилась бы шоколадке, и то – если бы мы с ней стали пить чай. Но офисную рекламную продукцию домой взять мне не захотелось.
Вроде и из “близких”, своих, но – из круга контактов.
Пересборка
Процесс пересборки по моим ощущениям вписывается в круг общения “Контакты”.
Настала пора, когда сборка своих первых колье стала меня не устраивать – в них не было четкости исполнения, которая появилась позже. Мне стала обязательна точная натянутость проволоки по прямой – без волн, и чтобы ни одного лишнего миллиметра между отверстиями в пуговицах, которые теперь должны были сидеть на жердочках неподвижно, не вихляясь. Признав свои огрехи, некоторые самые первые изделия пришлось пересобрать заново. Уже – владея нужной проволокой, умея подцеплять ее специальными плоскогубцами для изготовления бижутерии с нужным усилием: крепко, но при этом, не перекусив проволоку и даже не сплющив её в неприкрытых местах.