Колье от «Лалик»
Шрифт:
Владелец «Юбер» превозносил хороший вкус «настоящих актрис, которые везде слывут законодательницами моды», а Софья от души потешалась над его грубой лестью. Она переглядывалась с мужем, и тот едва заметно качал головой: проказы жены не должны перейти грань гостеприимства.
– Вы не поняли, – прятала усмешку она. – Я и есть Сара Бернар! В новом воплощении. И я по-прежнему обожаю украшения от Лалика. Вот это колье, например, истинный шедевр.
Спиридов смущенно отвел глаза. Колье изготовлено провинциальным ювелиром.
– Софья шутит, – положил конец его замешательству Донатов. – У нее тонкое чувство юмора.
Обед шел своим чередом. На десерт, уважая вкусы уроженца Тулузы, Зина подала коньяк, фрукты и сыр. Гость, однако, потерял лоск и уверенность в себе. При любом удобном случае он незаметно вглядывался в украшение на шее актрисы. Черт! Ему действительно стало казаться, что изделие немного отличается от того, которое… «Это сущий бред, – убеждал он себя. – Хотя камни не совсем совпадают по цвету и золото иного оттенка, и…» Он насчитал столько отличий, что покрылся испариной.
– Вам душно? – сочувственно спросил Донатов. – Открыть окно?
– Нет… нет… все в порядке. Простите…
Зарудная упивалась произведенным эффектом. После обеда она удалилась к себе в спальню отдохнуть, а мужчины остались курить сигары.
Вскоре гость сослался на головную боль и откланялся.
«Коньяк оказался слишком крепок для французского подданного, – рассудил Донатов. – В следующий раз куплю белое вино».
– Кто-то бродит ночами вокруг дома, – повторила Софья наутро.
Донатов после коньяка и снотворного никак не мог сообразить, чего она хочет.
– Дорогая, я…
– Заряди ружье, – сказала жена. – То, с которым ты ходишь на охоту. Я боюсь! Все-таки мы с Зиной ночуем в доме одни, когда ты уезжаешь.
– Ты же не умеешь стрелять.
– Ничего, напугаю хотя бы.
– Кого?
Софья не дала вразумительного ответа. Она и сама не знала, чего боится.
Муж отправился в Москву, а Софья два дня просидела дома, сцепив зубы, а на третий не выдержала, побежала в лес, к Фавну. Он словно все это время поджидал ее.
Софья готовилась к этому свиданию – надела кое-что под тонкую блузку с длинными рукавами.
– Что это? – изумленно прошептал он, скользнув рукой в вырез блузки.
– Подарок… господина Спиридова.
– Покажи.
Она с вызовом расстегнула пуговицы. Фавн совсем как мужчина из плоти и крови, а не лесной дух, уставился на дорогое украшение.
– Откуда оно у тебя?
– Это не ты, – с дрожью в голосе вымолвила она. – Это не можешь быть ты!
– Я! – горячо возразил он. – Это я!
– Нет… – простонала она. – Нет! Я ходила туда, к тому дому. Он пуст.
– Я там живу, но скрываюсь от всех…
– Ты лжешь…
– Спроси у своего мужа! – глаза Фавна лихорадочно блестели. – Он видел
– Познакомились?
– Да! Что тебя удивляет?
– Прошло столько лет… а ты… не изменился?
Они как будто говорили о разных вещах.
– Я изменился, – сказал Фавн.
– Не верю тебе… Не верю!
Его нечеловечески прекрасное лицо потемнело.
– Твой муж нанял меня, – засмеялся он, показывая безукоризненно ровные, белые зубы. – Чтобы я тебя соблазнил! Предложил деньги. Много денег… Я отказался. Но потом увидел тебя и передумал.
В груди у Софьи что-то оборвалось.
– Он… заплатил тебе? – выдавила она. – Заплатил, чтобы… Ха-ха! Ха-ха-ха…
Ее хохот перешел в рыдание. Сказочный сверкающий мир, полный любви и вдохновения, в который она окунулась, дал трещину, раскололся, взорвался. Задыхаясь, она подняла руки к горлу, рванула колье с такой силой, что застежка открылась, бросила украшение ему в лицо.
– Считай, ты заработал гораздо больше, чем было обещано! Эта побрякушка стоит кучу бабок! Какие же вы… – у нее не хватило воздуха. – Какой же он негодяй! А ты – еще хуже… Ублюдки! Два подлых ублюдка!
Сцены безудержной страсти пронеслись в ее сознании, раздувая пожар гнева и ненависти, приправленных стыдом за собственное заблуждение. Слезы застилали ей глаза, бешенство затопило разум.
– Омерзительно… гадко…
Молодой человек протянул ей колье:
– Возьми обратно. Разве оно тебе не понравилось?
– У меня есть другое, почти такое же! Разве не ты… О боже! Я схожу с ума… Конечно же, не ты…
Его красиво очерченные чувственные губы дрогнули, глаза загорелись.
– У тебя есть похожее колье? – исступленно спросил он.
Наверное, такие глаза и голос бывают у религиозных фанатиков. Софья подумала об этом позже, ночью, лежа на горячей подушке и время от времени проваливаясь в полузабытье.
А тогда, под старыми березами, в горьком любовном неистовстве она выбрасывала каждое слово, как оскорбленный кидает в лицо обидчику перчатку, вызывая его на дуэль. В сущности, так и было. Любовная драма нередко оканчивается смертельным поединком…
– Такое же! – с мстительным сладострастием заявила женщина. – Даже лучше! А ты…
Она не договорила. Слова уже ничего не значили, ничего не могли изменить.
Он размахнулся, и украшение, блеснув на солнце алмазными искрами, полетело в реку.
Софье пришлось выслушать исповедь молодого человека – длинную и бесполезную. Как послесловие, когда в финале уже все сказано.
Господин Спиридов приехал в дачный поселок по своим делам. На Садовой улице у дома знаменитой актрисы Зарудной он заметил милицейскую машину. Не случилось ли чего? Как добропорядочный гражданин, Спиридов остановился.