Колеса фортуны
Шрифт:
13. Встреча в Мидхерсте
Мы оставили мистера Хупдрайвера у двери небольшого заведения, где можно было выпить чаю, купить табаку или игрушку. Пусть не думает читатель, что я увлекаюсь совпадениями, когда узнает, что рядом с дверью миссис Уордор — так звали быстроглазую старушку, у которой остановился мистер Хупдрайвер, — была дверь «Гостиницы ангела», где в тот вечер, когда мистер Хупдрайвер достиг Мидхерста, находились «мистер» и «мисс Бомонт» — наши Бичемел и Джесси Милтон. Право же, тут нет ничего удивительного, ибо для человека, едущего через Гилдфорд, выбор дороги на юг весьма ограничен:
Бичемел, подтягивавший после обеда цепь своего велосипеда во дворе «Гостиницы ангела», первым обнаружил, что они снова вместе. Он увидел, как Хупдрайвер, пуская облака табачного дыма, медленно вышел из ворот и направился вверх по улице. Черные тучи смутного беспокойства, успевшие несколько рассеяться за день, вновь окутали Бичемела и быстро сгустились во вполне определенное подозрение. Он сунул отвертку в карман и вышел через арку на улицу, чтобы немедленно все выяснить, ибо он всегда гордился своей решимостью. Хупдрайвер прогуливался, и они столкнулись лицом к лицу.
Вид соперника вызвал у Хупдрайвера одновременно отвращение и смех, и на какое-то мгновение он перестал испытывать к нему враждебность.
— А-а, опять мы с вами встретились! — сказал он и фальшиво рассмеялся над такой прихотью фортуны.
Но тот, другой человек в коричневом, преградил мистеру Хупдрайверу путь и в упор посмотрел на него. Затем на лице его появилось выражение зловещей любезности.
— Для вас, конечно, не будет открытием, — спросил он чрезвычайно учтиво, — если я скажу, что вы преследуете нас?
Мистер Хупдрайвер в силу каких-то непонятных причин сдержался и не стал по обыкновению сразу же оправдываться. Ему захотелось досадить тому, другому в коричневом, и на память ему весьма кстати пришла фраза, которую в своих мысленных диалогах с этим человеком он не раз произносил.
— С каких это пор, — начал мистер Хупдрайвер, и тут дыхание у него перехватило, но он все же храбро продолжал: — с каких это пор графство Сэссекс стало вашей собственностью?
— Позволю себе заметить, — заявил тот, другой в коричневом, — что я возражаю, то есть мы возражаем не только против того, что вы вечно торчите у нас на глазах. Говоря откровенно, вы, видимо, следуете за нами с какой-то целью?
— Если это вам не по душе, — сказал мистер Хупдрайвер, — вы можете в любую минуту повернуть и возвратиться туда, откуда приехали.
— Ага! — сказал тот, другой в коричневом. — Вот мы и договорились. Я так и думал.
— В самом деле? — переспросил мистер Хупдрайвер, ничего не понимая, но храбро бросаясь навстречу неизвестности. Куда клонит этот человек?
— Понятно, — сказал тот, другой. — Понятно. Вообще-то я подозревал… — Он вдруг стал удивительно дружелюбным. — Можно вас… На несколько слов… Надеюсь, вы могли бы уделить мне десять минут?
В
— Вы хотите мне что-то сообщить?
— Назовем это так, — сказал тот, другой в коричневом.
— Я могу уделить вам десять минут, — с величайшим достоинством произнес мистер Хупдрайвер.
— В таком случае пойдемте, — сказал тот, другой в коричневом, и они медленно пошли вниз по Северной улице в направлении начальной школы. С полминуты оба молчали. Тот, другой, нервно поглаживал усы. В мистере Хупдрайвере проснулась обычная склонность драматизировать события. Он не вполне понимал, какая ему выпала роль, но она явно была мрачной и таинственной. Доктор Конан-Дойль, Виктор Гюго и Александр Дюма были в числе авторов, которых он читал, и читал он их не зря.
— Я буду говорить с вами откровенно, — сказал тот, другой, в коричневом.
— Откровенность — всегда наилучший путь, — оказал мистер Хупдрайвер.
— Итак, кто, черт побери, поставил вас на это дело?
— Поставил меня на это дело?
— Не валяйте дурака. Кто вас нанял? На кого вы работаете?
— Видите ли, — смущенно пробормотал мистер Хупдрайвер. — Нет! Я не могу сказать.
— Вы в этом уверены? — Тот, другой в коричневом, многозначительно посмотрел на свою руку, и мистер Хупдрайвер, машинально проследив за его взглядом, увидел желтый металлический ободок кошелька, блеснувший в полутьме. Надо сказать, что младший приказчик стоит выше таких вещей, как чаевые, но лишь незначительно выше, и потому обладает на этот счет особой чувствительностью.
Мистер Хупдрайвер вспыхнул, и глаза его метнули молнии, встретив взгляд того, другого человека в коричневом.
— Уберите это! — сказал он, останавливаясь и глядя прямо в лицо искусителю.
— Что? — удивленно спросил тот, другой в коричневом. — Что вы сказали? — повторил он, но кошелек все же спрятал в карман.
— Вы что, считаете, что меня можно подкупить? — спросил мистер Хупдрайвер, воображение которого быстро дорисовало то, чего он не понял. — Черт побери! Теперь я в самом деле буду преследовать вас…
— Дорогой сэр, — сказал тот, другой в коричневом, — прошу извинить меня. Я вас не понял. Я в самом деле прошу меня извинить. Пройдемтесь еще немного. В вашей профессии…
— Что вы имеете против моей профессии?
— Ну, как вам сказать… Есть сыщики низшего класса — те, которые занимаются слежкой. Это целая категория людей… Частный розыск… Я принял вас… надеюсь, вы меня извините за эту, в общем-то вполне естественную, ошибку. Благородные люди не так часто встречаются в жизни — в любой области.
К счастью для мистера Хупдрайвера, в Мидхерсте летом не зажигают фонарей, иначе фонарь, мимо которого они в эту минуту проходили, сослужил бы ему плохую службу. Он и так вынужден был схватиться за усы и потянуть их изо всей силы, чтобы скрыть бешеный взрыв веселости, неодолимый приступ смеха, который душил его. Он сыщик! Даже в полумраке Бичемел заметил, что собеседник его давится от смеха, но он приписал это впечатлению, какое произвело на того выражение «благородные люди».
«Ничего, он еще одумается, — сказал-себе Бичемел. — Просто хочет набить себе цену, чтоб получить пять фунтов».