Колёса Жадности
Шрифт:
Насколько видел Твин, никаких клешней и рогов у них нет, обычные двуногие прямоходящие существа, смахивающие на... здесь особо близко подобрать сравнение не удавалось, но если с сильной натяжкой, то морды их походили на лисьи, потому как длинные и узкие. Кроме того, их отличали огромные уши, покрытые длинными иголками, и, судя по всему, небольшие хвосты опять-таки навроде лисьих. Оверлункс почесал собственную бесхвостую задницу, и хмыкнул. По сути, подумал он, что главное? Не хватануть субатомного кода в свои клетки, вероятно. Но, насколько известно, даже на севере Аусвайса никто не хватанул после того, как произошёл
Кто другой мог бы испугаться таких обстоятельств, но Твин таки уже орысячился опытом и знал, что в галактике постоянно происходит такая фигня, что понимать её всю никакого мозга не хватит. И если каждый раз пугаться и убегать - то убегать надо сразу из Вселенной, а на это он не согласен. Надо просто думать головой и принимать адекватные меры. Сейв это пожалуй хорошо, но оверлункс вовсе не горел желанием, чтобы это пригодилось... размяв лапы, Твин прошёлся по песчаной дорожке между грядками, сорвал пару гогурцов, сполоснул в бочке, и схрумал. Глядючи на настоящий лес, начинавшийся за кустами крыжовника, он едва не поддался искушению пойти пройтись там, но долг Жадности требовал начинать грести.
Тем более, как выяснилось, Зиктрис ранее себе нишиша не отказывал, и сейчас жарил грибы, набранные как раз по речке за огородами; по дому стоял восхитительный запашище, а рыжий грызь помешивал корм, поставив электроплитку прямо на рабочий стол перед экраном компа. Правда, не шарящий в грибах Твин счёл бы, что грызь жарит мозги.
– Ты жаришь мозги?
– осторожно спросил оверлункс, потому как здесь нельзя быть уверенным на сто процентов, что он не жарит мозги.
– Сам ты жаришь мозги!
– заржал Зиктрис, и глянул на сковороду, - А, это. Это строчки, пух в ушах! Сейчас будут.
Через некоторое время оверлункс смог убедиться, что вполне съедобный корм, а грызь тем временем завершил составление телег в текстовом виде.
– Короче, двигаемся на Халувин, - цокнул Зиктрис, - Там всё и обделаем, не обделавшись. И корабль подпесочим, и сейв сделаем, и груз найдём, и юнитов. Ты прочитал, в общих чертах?
– Угу, - поёжился Твин, - Двадцать пять раз в день... Что думаешь по поводу ксено-луча?
– В целом без понятия, само собой. Но если копнуть логику, то это случилось один раз двадцать лет назад, и мала вероятность, что случится ещё раз и именно тогда, когда мы будем в зоне поражения.
– Да, это меня устраивает, - кивнул оверлункс, - Но я вот подумал по поводу сейва...
– Ты, подумал?
– скосился на него грызь, - Ты себя не бережёшь!
– Да. Так вот, когда снимают скан, это делают на стационарке и достаточно медленно, несколько часов, вроде?
– Раньше это занимало пол-года, - заметил грызь.
– Не в этом дело, - покачал ухом оверлункс, - Где гарантия, что капантропы не снимут скан с нас, пока мы будем любоваться местными гусями?
– Нигде, - хмыкнул Зиктрис, - Только в том, что последствия для них будут гораздо ущербнее, чем любая возможная прибыль от такого мероприятия. Ты много оборонных секретов знаешь, или у тебя в генкоде что-то особенное записано? Ну так и. А вообще существует пакт о информационном ненападении, тобишь не использовать геномы,
– Это...
– помотал лапой Твин.
– Это так сказал Ытлик, а не йа сам придумал, - уточнил грызь, - А этот чувак из разведки, так что знает, почём перья.
– Тогда сойдёт. Сколько ещё единиц животной жизни нам надо погрузить на корабль?
– Допуха, - фыркнул грызь, - Голов пятьдесят.
– А??
– Потому что заодно забросим на Халувин овцематок, их полсотни. А из мыслящих...
– Ять!
– не выдержал Твин, - Сейчас начнётся словоблудие по поводу того, кого считать за мыслящего! Скажи просто, сколько животных с паспортами граждан Союза?
– Три жабы, два грызя, - цокнул грызь, - Итого семеро, бугога... И вообще, зачем тебе такие подробности?
– Дык какбы, - фыркнул оверлункс, - Тебе светит просидеть незнамо сколько в трюме, где кроме воздуха, из жизнеобеспечения ничего нету?
– Угу, - смекнул Зиктрис, - Йа чуть не упустил это из слуха. Надо будет взять раскладушки, воду, корм...
– Обогреватели, - дополнил Твин, - Трюм нишиша не отапливается.
– Слушай, а сам ты как летаешь?
– Я использую у-прыжок, потому как сижу в одну морду. Когда более чем в одну морду, это чревато.
– О как. Ладно, будем знать...
– грызь отодвинул пустую уже сковороду, и вытаращился в экран, - Во, есть контакт по поводу микробиолухов, это в пух! Некая лиситка, которая раньше работала в армейском контроле, мм...
– Что "мм"?
– Ну, в армейском контроле дилетантов не держат, - пояснил Зиктрис, - Да и лиски, они такие пушные, мягкие... кхм! Ты не взял бы на себя труд провести вводную лекцию?
Твин посмеялся, потом сделал соответствующую морду, и произнёс "NO.". Проводить лекции - это не к нему, точно. Впрочем, грызь настолько не настаивал, что явно не расстроился.
После того, как были умяты теоретические вопросы, Твин загланул колесо стимулятора, и пошёл приводить корабль в годность, чтобы долететь до Халувина. Это был ещё не тот профилактический ремонт, что требовался, но повозиться тоже пришлось изрядно, так что оверлункс суетился внутри посудины всю ночь. Если не злоупотреблять - химические стимуляторы безвредны и помогают уложиться график, а злоупотреблять тем, что стоит двадцать дензнаков за пачку, жабократ никак не мог. Ввиду таких дел, оверлункс до утра выносил из корабля мусор, сваливая полные тачки в мусорный бак... из одного бака в другой, подумал он, и заржал.
Через час после рассвета прибыли участники группы - как и подозревал Твин, зная нравы в ОЖиРе, стадо овцематок просто тупо гнали по лётному полю! Практически круглые овцы, семеня короткими ножками по бетону, истошно блеяли и жались в кучу, когда у них над головой проходил очередной корабль. Кадр был достоен того, чтобы его зафиксировать - оранжевое рассветное солнце, встающее из тумана, и эти фиговы пастухи, гонящие овец. Спасало их только то, что овцы не разбегались в разные стороны, и шарахались как от грызей, так и от жабоидов. Взяв сельхозживотных в клещи, погонщики направили стадо в открытый носовой люк корабля.