Колёса Жадности
Шрифт:
– Что-то прошлые разы ты огребал только убытки, - не преминула заметить Кил, - Не считая угрозы для жизни.
– Нутк, суперудача!
– заржал Твин, - Я ведь давал тебе почитать, насколько редко всё это бывает. Так что теперь, по всем правилам вероятности, всё должно пройти как по машинному маслу.
– Ты уверен в этом?
– с сомнением уточнила оверлунксиха.
– Абсолютно! Или пройдёт гладко, или нет, уверенность сто процентов!
Что-то мне надоедают эти разговоры из пустого в порожнее, заметил Твин, дымя кизиловой самокруткой на балконе. Раньше ему никогда не надоедали разговоры со своей любимой оверлунксихой, хоть бы и выеденное яйцо обсуждать целый день, а тут здрасьте. Взять её с собой в рейс, захихикал он, а что, это идея. Станер у него есть, ну или тем же кизилом укурить как следует, чтобы затащить в корабль...
Глава 3
Вскочив раньше обычного, ещё до рассвета, оверлункс наскоро перекусил бутерами, хлебнул живительной тоад-колы из холодильника, и в сумерках вылетел из подъезда чуть не бегом. Во первых, ему натурально не улыбалось, чтобы гора коробок свалилась на конвейер наносборки - жалко и коробки, и конвейер, который ещё послужит однофигственно как всему Истрису, так и напрямую его собственному караману. Во вторых, он намеревался хапнуть электрокар со склада завода, пока его не заняли, и на этом средстве перевезти груз прямо в трюм А-15. Кто сказал, что для этого нужно сначала собрать двигатели? Одно другому нисколько не мешает, как показывает практика!
В воздухе стоял утренний свежак, который в открытой степи переходил в морозец, а под куполом только ощущался. В это время, как обычно, усиливалась влажность, потому как работали дождевальные установки, а по дорогам проезжали поливалки, смывая пыль струями воды. По большому счёту, весь Ист-Лункс был выметен так, что хоть в тапочках ходи, но если прекратить убирать пыль - будет не продохнуть, потому как её заносили снаружи. Кроме того, это была не простая песочная пыль, а с примесью текфонитовой, которую неизбежно просыпали рудовозы и всяческий промышленный транспорт. В больших концентрациях она могла и навредить, так что рано утром, пока на улицах никого нету, по ним ездили большие оранжевые машины с бочками, и фигачили водой, оставляя отличный натуральный запах свежести.
Оверлунксов же натурально не было видать вообще; даже ночью, часов до трёх, кто-нибудь да попадался, а в рассветные часы город был полностью в отключке. На высоченных башнях, увешанных озеленёнными балконами, светилось по паре окон из тысячи, вероятно, там где хозяева забыли выключить свет. Поливалки и уборочная техника, подметавшая дорожки, никак не считалась, потому как вся она работизирована, и если кто-то за ней и следит, то издали и явно не напрягаясь. Собственно, даже тишина стояла изрядная, и негромкий шум от отдельно взятой машины, ползшей по улице, разносился за квартал. Твин припомнил прочитанное давеча в "Вестнике Жадности" о том, что кое-где жабоиды внедряли радикальное средство увеличения Прибыли, а именно вкручивали себе в организмы отсутствие потребности во сне, ибо всякого жабократа коробит от того, чтобы закапывать под сурка столько времени... ну точнее, всякого ортодоксального жабократа, потому как Твин считал, что это уже через край, и сам такого делать бы не стал.
Оверлункс поймал на остановке трамвай, оказавшийся также полностью пустым - вероятно, этот был первый за сутки.
– Бу-го-га, - с полной ответственностью заявил Твин в пустом салоне, развалившись на сидушке.
Трамвай, мягко ускоряясь и замедляясь, лопатил по обычному маршруту, но ни на одной остановке не нашлось никого, кроме голубей, а те никуда не ехали.
– Курлу?
– сказали голуби, таращась на оверлункса через открывшиеся двери.
– Так точно!
– кивнул тот, и этот ответ удовлетворил пернатых... как, впрочем, и любой другой.
Единственное копошение разумной жизни было замечено, когда трамвай пересекал проспект Киммеша. Вагон остановился на перекрёстке, пропуская тяжёлый тягач, волочивший на трале нечто цилиндрическое и огромное, явно не просто поржать, а промышленного назначения. Это по шерсти, подумал
Как и предполагал желтошёрстый, территория завода была открыта настижь, электрокары стояли себе у зарядников, и никогошеньки не видать, потому как до смены ещё два часа. На самом деле, всё было не так уж просто, промбашня завода охранялась вполне надёжной автоматикой, которая обнаружила бы любой объект, прошедший в подотчётный объём, тем более оверлункса. Поскольку у Твина был пропуск, система не принимала никаких мер, а если бы не было - то приняла бы... наверное.
Собственно, по договорённости с заводскими, Твин мог использовать кар, хотя им в голову бы не пришло, как именно он может его использовать. Прокачивайте навыки составления договоров, что ещё, хихикнул оверлункс, вытаскивая кабели из разъёмов и отключая зарядник. Электрокар представлял из себя достаточно большую платформу на четырёх колёсах, под которой зижделись аккумуляторы, а спереди торчало сиденье для водителя и руль; всё остальное занимала гладкая стальная площадка, отполированная от постоянного трения груза об неё. Твин прикинул, как везти на этой штуке штабель коробок, и проверил, есть ли такелаж для крепления - есть. Также, проведя глазной замер габаритов, он прикинул, что сюда влезет коробок двести, и стало быть, придётся съездить четыре раза. Ну, а куда деваться?... Всмысле, куда деваться, если ты жабократ.
Оверлункс аккуратно сдал назад из ряда каров, выруливая на проезд до грузового лифта, и поудобнее устроил гузло на сидушке, потому как предполагал, что ему предстоит тут немало просидеть. Сидушка его вполне устраивала.
– Включить гипердвигатель!
– с подобающим пафосом отдал себе команду Твин, втапливая педаль хода.
Гипердвигатель оказался натурально очень резвым, потому как электрокар зашипел покрышками по бетонному полу, пробуксовывая, а потом рванул так, что оверлункс вцепился в руль мёртвой хваткой. Выдохнув, Твин далее нажимал на педаль с куда большей осторожностью, потому как вылететь со стометровой высоты из башни ему не улыбалось. Прокатившись по этажу между ангарами, кучами материалов и припаркованным транспортом, он заехал в просторную клеть лифта, слез с телеги, и послал лифт на первый этаж. Как ему рассказывали заводские, оверлунксы собирались вкрутить роботизированные тележки и такой же лифт, но инспекция из комиссариата промышленности просто запретила им это делать. Тобишь, в прямом смысле, Твин мог вознести хвалу Политбюро за то, что есть возможность ездить на электрокаре и управлять лифтом кнопкой, а не через центральную сеть.
Выезжая с первого этажа башни, он всё также наблюдал ноль сотрудников, и скорее всего, так оно и будет ровно до той минуты, когда начинается смена. В данном случае это было скорее по шерсти, чем против, так что оверлункс вращал баранку, направляя электрокар по пешеходным дорожкам - лезть прямо на проезжую часть он всё же поостерёгся, а так вполне сойдёт. Благо, завод схемотехники располагался в этой же промзоне, а не на другой стороне Ист-Лункса, так что ехать пришлось два квартала, а там заруливать на пандус примерно такой же башни, и снова пользовать лифт. Таким образом, оверлунксы из ночной смены были ошарашены, когда в дверь постучали, и Твин объяснил, зачем он здесь.
– На тележке?!
– выпал в осадок сотрудник.
– Политбюро подери, да, на тележке!
– фыркнул Твин, - Дайте загоню прям сюда, быстрее будет.
Тележка, сдав задом, въехала между штабелем коробок, прижатым к стене, и линией оборудования, каковая продолжала работать. Оверлункс осмотрел коробки - из обычного серого картона, каждая весила килограмм пять и имела габариты небольшого чемодана; кроме того, коробки перетягивались пластиковой упаковочной лентой, и имели стандартную этикетку завода с заголовком "левый заказ". Лугс, один из тех, кто был в курсе всей этой возни, даже взялся открыть одну коробку и показать её содержимое: содержимое представляло из себя большие толстые платы, похожие на основную плату компа, с рядами утолщений. Это барахло было переложено картонками и упихивалось по двадцать штук в каждую коробку.