Колесничие Фортуны

Свержин Владимир Игоревич

В довершение ко всему моего любезного братца угораздило попасться в плен. Вот уж этого от него я никак не мог ожидать! Вы знаете, какой выкуп назначил император за голову своего вчерашнего союзника? Пусть будет проклят тот учитель арифметики, который рассказал ему, что в мире существуют такие числа! И что бы вы думали сотворила наша матушка, мир праху ее?

– Она начала собирать требуемый выкуп, – предположил я.

Принц Джон печально посмотрел на меня и отхлебнул из стоявшего перед ним кубка.

– Вы правы, мой друг, абсолютно правы. Во всех ее владениях, я думаю, не осталось

ни одной мало-мальски ценной вещи. Как вы сами понимаете, выплата такого выкупа означала катастрофу для моей страны. Я не мог допустить этого, а потому пошел на риск, решив обвести вокруг пальца и императора, и его хитроумного дядюшку, а вместе с ними и весь голодный рой заимодавцев, ждавший только момента, чтобы вцепиться нам в горло. Я преднамеренно распустил слух, что намереваюсь убить своего брата. Чернь не любит меня, ибо в ее глазах я значительно проигрываю Ричарду в осанке, храбрости и щедрости, а поскольку для блага страны я порой вынужден действовать жестоко и вероломно, то никто не удивился, узнав о моих замыслах.

Я невольно прикусил губу, вспоминая текст донесения, послужившего причиной нашего первого появления здесь.

– И что же?

– Чем больше ширился слух, тем дешевле становилось все это наследие. – Он указал рукой на свитки, содержащие в себе финансовую бомбу огромной разрушительной силы. – Под конец они продавались по цене пергамента. А что же касается дипломатической миссии Лоншана, на которой вы столь успешно поставили крест, то он имел право от моего имени давать любые обязательства и соглашаться на самые дикие условия. Естественно, уступая после долгой борьбы. Это понятно. Ведь все они вступали в силу в случае смерти Ричарда. После возвращения его к жизни обо всех этих договорах можно было со спокойной совестью забыть.

Я невольно поймал себя на том, что испытываю чувство восхищения разыгранной комбинацией.

Раздался негромкий стук в дверь. Виденный уже мною дворецкий, кланяясь, подошел к принцу Джону и что-то прошептал ему на ухо. По мере нашептывания лицо Его Высочества принимало все более озабоченное выражение.

– Прошу простить меня, мессир Вальдар, – принц, извиняясь, развел руками, – государственные дела вынуждают прервать нашу беседу. Надеюсь, однако, что нам еще удастся поговорить на пиру.

Вернувшись в свои апартаменты, я застал там Виконта, колдующего над приемником. Шервудские лучники обалдело взирали на это чудо техники, пытаясь понять, что, собственно, происходит.

– Ну, что передает Би-би-си? – осведомился я. Судя по доносившимся звукам, «жучок», установленный мною под столом принца, работал великолепно.

– А вот послушай! – Крис протянул мне наушники. Оттуда доносились немного приглушенные расстоянием голоса. Я нажал кнопку тонкой плавающей настройки.

– …Откуда он здесь взялся?

– Не имею ни малейшего представления. Однако его появление здесь не предвещает ничего хорошего.

– Так убейте его, черт возьми.

– Убить? – Я узнал мягкий густой баритон принца Джона. – Что ж, неплохое предложение.

Вот только ответьте мне, будьте любезны, на несколько вопросов. Вопрос первый. Он отсутствовал более трех лет. С тех пор как мой брат вернул себе престол, этого славного рыцаря никто не видел. Обратите особое внимание – никто не видел. Ответьте мне: где он был все это время, откуда он здесь взялся и что ему нужно? Можете смело рассматривать эти три вопроса как один. Все равно, я полагаю, у вас нет на него сколь-нибудь вразумительного ответа. И вопрос второй: что даст мне его смерть?

– Спокойствие.

– Даже так? Увы, у меня на этот счет есть большие сомнения, и пока они не рассеются, не думаю, чтобы смерть была хорошим решением данной проблемы.

– А когда они рассеются?

Да, один из голосов я узнал сразу и с легкостью. Всего несколько минут тому назад он убеждал меня в чистоте своих намерений. Второй мне тоже был смутно знаком, но я никак не мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах мог встречать его обладателя.

– А что вообще известно об этом зерцале рыцарства? – Принц Джон старательно уводил разговор в сторону от прямо поставленного вопроса.

– Родители его вам хорошо известны, нет смысла на них останавливаться. Участник крестового похода. Весьма искусный и опытный боец. Отважен до дерзости и в то же время осторожен.

– Разве такое может быть?

– Как видим, может. Вообще очень экстравагантный характер. Ему бы родиться не в наш просвещенный двенадцатый век, а в темные времена короля Артура. После возвращения из Святой Земли носится взад-вперед по Европе, совершая ряд «чудачеств», одно из которых вам хорошо известно.

– Воистину.

– Что еще? Имеет двух братьев и сестру. Средний его брат известен как умелый правитель и полководец, весьма, правда, неравнодушный к золоту, в особенности чужому. Бывает горяч и жесток, особенно когда пьян.

– И как часто это бывает?

– Всегда.

– Хорошо. А младший?

– Младший в юные годы тоже слыл неплохим воином, однако внезапно стал набожен и, того и гляди, примет сан.

– Конечно, не обошлось без чьих-то прекрасных глаз? Не может же, право слово, вестфольдинг в здравом уме мечтать о посте и молитве?

– Сие никому неведомо. Сестру же его вы вполне можете знать лично, Ваше Высочество.

– Даже так?

– Надо сказать, девица под стать своему братцу. Сейчас она проживает в замке Шангайл на границе с Шотландией.

– Да, припоминаю, Шангайл – такая полуразвалившаяся башня на спорных территориях.