Колесо фортуны [=Кристал и Фокс]
Шрифт:
Фокс. Здорово сыграно, Папаша, спасибо.
Сид. Я с тобой разговариваю, Мелаки!
Таня. Сид, успокойся.
Сид. Ты же обещал! Уговор дороже денег!
Таня. Успокойся, Сид, прошу тебя.
Сид. Я тебя сто раз предупреждал. Но ничего. Это меня вполне устраивает. Деньги, условия — все ерунда. Я много бы вытерпел. Но когда подонок вроде него плюет на твою профессиональную гордость…
Фокс. Гринго, умница моя. Ей-богу, не собачка, а золото.
Кристал.
Таня. Давайте переоденемся, а потом все и обсудим.
Сид. Хватит болтовни! Все было договорено: он обещал, что мы последними выходим на аплодисменты. Но я его раскусил, я наблюдаю за ним с тех пор, как поступил в это паршивый балаган. Он весь изолгался, извертелся, да, да — извертелся как ржавый штопор! Немудрено, что его родной сынок сбежал в Англию!
Таня. Сид, ну пожалуйста…
Сид. И еще я кое-что скажу про него: он не остановится до тех пор, пока не избавится от всех нас. Я знаю эту породу.
Таня(Фоксу). Фокс, он не в себе. Его желудок мучает. (Кристал.) Еще утром…
Сид. Утром я уже буду в труппе Дика Проспекта! (Порывается уйти.) И запомните: он кончит тем, с чего начал — будет шляться по ярмаркам со своим дурацким «колесом фортуны». И это уже не за горами!
Убегает. Таня понимает, что ей нужно следовать за ним.
Таня. Я подала ему к чаю бекон, а от этого у него всегда колики… (Поколебавшись немного, убегает вслед за Сидом.
Кристал. Таня! (Обращается к остальным.) Он не сделает этого, правда?
Молчание. Она поворачивается к Фоксу. В подобных ситуациях глаза его моментально глупеют, а лицо скрывается под маской льстивого простодушия и нерешительности.
Ведь ты не позволишь им уйти, да?
Фокс. В чем дело?
Кристал. Сид и Таня уходят! Сделай же что-нибудь!
Педро. Фокс, если дело в аплодисментах, черт с ними: мы с Гринго будем выходить первыми.
Кристал. Фокс!
Фокс. Что, любовь моя?
Кристал. Они в самом деле уходят.
Фокс. Неужели?
Кристал. Догони их. Поговори с ними.
Фокс. О чем, душа моя?
Кристал. Бога ради, нам нельзя их терять. У Сида тяжелый характер, я знаю, но он неплохой актер. Из программы выпадает целых двадцать минут, а пьесу вообще будет некому играть.
Фокс. Некому играть?
Кристал. Да! Без Сида и Тани! Какая муха тебя укусила? В прошлом месяце это был Билли Геркулес, а еще раньше — близнецы Фриттер. Фокс, я тебя очень прошу.
Фокс. О чем?
Кристал. Поговори же с ним.
Педро. Может, я потолкую с Таней…
Кристал.
Фокс. Да, милая?
Кристал. Скажи, что тебе очень жаль, придумай что-нибудь, свали на меня — мне все равно. Лишь бы они остались.
Фокс. Нет, нет, любовь моя, ты здесь ни при чем.
Кристал. Но я прошу тебя: догони их, ради меня.
Фокс. Любовь моя, это невозможно.
Кристал. Но иначе они уйдут.
Фокс. В самом деле?
Кристал. Фокс! Они нужны нам.
Фокс. Это уж точно.
Кристал. Так сделай что-нибудь. Ты ведь тоже не хочешь, чтобы они ушли, правда?
Фокс дарит ей самую нежную улыбку.
Фокс. Увы, душа моя, все не так просто; иначе я бы мог предсказывать будущее.
Затемнение.
Когда зажигается свет, Кристал и Педро уже в обычных костюмах, уныло сидят на перевернутых ящиках. Они пьют чай. Кристал глубоко переживает уход Сида и Тани. Педро пытается ее приободрить.
Педро. Это было в середине прошлого лета, в пивной на окраине Голуэя. Там все наши были: Сид, Билли Геркулес, Таня и я. А тут как раз этот входит — морда здоровенная, красная — с какой-то шлюхой в обнимку, и говорит: «Ставлю всем выпивку, плачу я, Дик Проспект, хозяин самого большого в Ирландии бродячего театра!» Ну, мы, понятно, молчим, а он уселся рядом со мной и спрашивает: «Как там делишки у Фокса?» «Нормально», — говорю. «Тыщу лет его не видел. А Кристал как? Привет ей передай». Сказал — и как заржет и все шлюху свою локтем в бок пихает. «А их парень — как бишь его?» — «Габриель». — «Во-во, Габриель. Пошел по стопам родителей, а?» Но я подумал: много будешь знать — скоро состаришься, и промолчал. И вдруг он возьми да брякни как гром среди ясного неба: «Знаешь что: бросай своего Фокса и переходи ко мне; сколько денег хочешь, говори!». Все вокруг сразу притихли, а я поставил кружку и говорю: «Двадцать лет назад, когда ни один театр в Ирландии и слышать обо мне не хотел, этот самый Фокс Мелаки дал мне работу. И уйду я от Фокса только тога, когда совсем стану развалиной». Так ему прямо и сказал. И знаешь, Кристал, что он мне в ответ? Двинул меня в бок и говорит: «Дурак ты и есть дурак». И опять заржал, откинув башку, а она у него как у буйвола. Ей-богу, отвратный он тип, правда?
Кристал. М-м?
Педро. Я говорю, отвратный тип этот Дик Проспект.
Кристал. Да, Педро, да.
Входит Папаша. На полу четыре нетронутые чашки с чаем. Он показывает на них.
Папаша. Где там Сид с Таней запропастились?
Педро. Нету их.
Папаша(Кристал). Что он говорит?
Педро. Ушли они.