Колесо Фортуны
Шрифт:
Зэодер отхлебнул вина:
— В отличие от тебя, моя магия не была мне дана при рождении. Я выстрадал ее, принеся в жертву не только собственную душу, но и другие. Ты видишь их страдания, слышишь плач. Они поют этот гимн боли, проклиная и восхваляя меня.
«Мерзавец!».
Маг стиснул зубы, стараясь подавить женский голос в своей голове.
— Пока жив я, их души будут жить вечно, но что это… — король вздрогнул и заозирался по сторонам, словно кого-то ища.
— Что-то не так, ваше величество? — кулон обжог ключицу, но Маг стерпел.
— Я чувствую еще
— Это всего лишь мой Паж, но в скором времени и я смогу им «полакомиться», если, конечно, вы не возражаете? — Маг усмехнулся.
Скелет рассмеялся:
— Ты идешь верным путем, душа за душой, и вскоре сам Ульрих вручит тебе корону.
— Завладеть Фейтом слишком банально для такого, как я, — Маг поморщился.
— В этом ты прав, все они чернь и грязь под нашими ногами!
— Однако я утомил вас беседой…
Король отмахнулся и встал из-за стола. Маг тоже поднялся.
— Этой ночью вы можете спать спокойно, — скелет обвел рукой пространство и направился к лестнице, скрывшись во мраке второго этажа.
Наутро Паж с волком прошли во двор, а оттуда спустились к песчаному пляжу. Плотная стена из тумана скрывала территорию Зэодера.
Оставшись в одиночестве, Маг вытащил из сумки обтянутый черной кожей фолиант и провел пальцами по железным скобам, со щелчком раскрыв книгу на заложенной странице:
— Десять мечей, — прошептал название въевшегося в память заклинания, которое наложил на Амальтею перед уходом из замка лорда Урсуса.
Когда Маг впервые увидел его младшую дочь, то сразу почувствовал в ней магический дар. В отличие от «пустых» сестер, Амальтея изучала науки и желала обучаться колдовству. По ночам она торчала в башне Мага, наблюдая с ним за звездами и развивая свой дар. Они доверились друг другу с первых же минут, и девушка хранила тайну его истинного имени, при других называя Арканумом.
Их чувства вспыхнули не сразу, а лишь спустя время и усилились, когда Амальтее пришла пора выходить замуж. Маг долго раздумывал над планом, не зная, решится ли на возлюбленная.
В заклинании «Десяти мечей» было четко прописано, что смерть освободит душу от телесной оболочки при условии, если «жертва» по собственной воле примет эту смерть от кинжалов.
Маг все ей объяснил, рассказав о возможном риске и утрате физической оболочки, о жизни в облике духа, заточенного в кулон, пока он не составит эликсир, который и воскресит Амальтею. Девушка согласилась без раздумий, лишь бы обрести свободу и остаться с Магом. Перед танцем она выпила зелье и до последнего движения не испытывала боли. Маг укрыл ее кровоточащее тело иллюзией и с трудом наблюдал, как любимую пронзают клинки, и на полу остаются багровые следы.
Мужчина вынырнул из воспоминаний и перелистнул страницы. Ему предстояло добыть у Зэодера очередной ингредиент.
— Королевский перст, призывающий Смерть, что это может обозначать? — бормотал он, повторяя строку рецепта.
«Я хочу освободить души этих несчастных», — прошелестел женский голос,
— Он почувствовал твое присутствие. И если поглотит еще и твою душу, то сможет вновь стать молодым и сильным. Мы не можем рисковать ради мертвых. Их не вернуть, — твердо проговорил Маг.
Полупрозрачная фигура Амальтеи возникла у окна. Сквозняк всколыхнул занавеску, повеяло морем, чьи шумные волны ударялись об острые камни, омывая стены замка.
«Они мучаются и не замолкают. Как только мы ступили на земли короля, их голоса просят о помощи, влекут меня, хотят, чтобы я присоединилась к ним».
Маг скрипнул зубами и с раздражением захлопнул книгу:
— Уж не в Пустоту ли? В этих душах не осталось ничего человеческого. Они жаждут увлечь тебя и меня в мир Смерти. Истратив все силы, я ослабну, и Зэодер сотрет меня в порошок, а затем развеет над морем. Я не стану помогать этим душам!
«Увидим…» — туманно ответила Амальтея, обиженно скользнув в кулон.
Маг сделал успокаивающий вдох и прижал ладонь к артефакту.
«Я готов пожертвовать всем, чтобы ты вновь стала прежней». Но Амальтея молчала, не услышав его мыслей.
Маг подошел к окну и прошептал:
— Что за перст короля?
Вечером Зэодер вновь решил скоротать время за беседой с Магом и пригласил его к себе. На втором этаже, напоминающем темницу, царили мрак и запустение. Замогильный холод, исходивший от каменных стен, заставлял дрожать, изо рта вырывались клубы пара.
Одна из дверей оказалась распахнутой.
— Входите, мой друг… — услышал Маг шепот и увидел сидящего на троне короля. Его рука покоилась на растрескавшемся подлокотнике, увенчанном черепами.
Всю комнату от стен до потолка покрывали кости — взрослые и детские. Младенческие черепа окружали раму мутного настенного зеркала. Маг увидел в нем отразившиеся души девушек и услышал их крики, переросшие в вой непогоды за окном.
— Вижу, мои покои пришлись тебе по вкусу, — если бы у Зэодера были губы, они наверняка бы расплылись в довольной улыбке, но вместо этого его челюсть повторно щелкнула. — Ты можешь разжечь камин. Я не чувствую холода.
— Он меня не тревожит, — Маг сел на жесткий костяной стул и положил ладони на черепа подлокотников.
— Мои земли безлюдны и пусты, почва мертва, и нечем кормить твоего коня.
— Благодарю за заботу, ваше величество, он может обходиться без пищи и воды столько, сколько потребуется.
— Как интересно. Расскажи же мне, как ты его создал, давно ли это произошло? — скелет приготовился слушать.
— После обучения в Эйторитовых горах я долго странствовал и повидал немало на своем пути. Этого хватило, чтобы осознать, как я слаб и немощен, даже будучи чародеем. Тогда я отдал моей госпоже несколько лет человеческой жизни, получив взамен новые силы. Для длительных странствий мне потребовался конь, который никогда бы не уставал, даже если бы я проскакал полкоролевства. И я воззвал к Пустоте, сотворив из ее тьмы и животных костей черного скакуна. Инфернальная сущность…