Колесо превращений
Шрифт:
— Вполне возможно, в городке находится кто-либо из тех, кто избежал сырых подвалов доджа Горчето. Если вас узнают, нам опять придется петлять по зарослям. Я считаю, что должен пойти Кальконис. Вы не против, сэр Лионель?
— Я как раз собирался предложить это!
Но и одного Калькониса отпускать было опасно. Ухоня в образе невидимого телохранителя отправился вместе с ним. Милав с Витторио остались ждать.
ГОЛОС
…В людях еще так много вопиющей нетерпимости, что нетрудно понять: виной всему дремучее невежество. Какая польза в том, что человек научился писать и считать, оставшись
Кальконис с Ухоней вернулись только на следующий день — очень довольные собой. Новости были хорошими: вечером придет парусная лодка достаточной вместимости, которая переправит в страну Гхот четырех путешественников и всю их поклажу. Лошадей взять с собой было невозможно, и Кальконис договорился, чтобы они пошли в качестве уплаты за перевоз. Вместе с кормщиком прибудут два его сына — они и заберут животных.
Все складывалось невероятно удачно, и Милав приписал это влиянию таинственного старика из непонятного рода, называющего себя «черви Гомура».
До вечера времени хватало, и Милав потратил его на то, чтобы привести в порядок снаряжение, которое им понадобится на другой стороне пролива.
Лодка пришла, как и обещал Кальконис. Ее косой парус заиграл в лучах закатного солнца, и Милав почувствовал внутри себя какую-то пустоту.
«Ну вот, — подумал он, — подходит к концу еще один этап моей жизни. Остается сделать последний шаг и…»
Лодка приближалась стремительно — было видно, что ею управляет опытная в морском деле рука. Скоро стал заметен не только парус, но и высокие борта, за которыми угадывался крепкий, высокий человек. Больше на палубе никого не было.
— Ты же сказал, что с ним приедут два его сына? — спросил Милав.
— Он нам так говорил, — пожал плечами Кальконис.
Лодка была уже у самого берега. Послышалось хлопанье убираемого паруса, хруст деревянного днища о песок, и все увидели кормчего, выпрыгнувшего в нагретую за день воду на отмели. Он быстро пошел к путешественникам, широко загребая воду сильными ногами. Кальконис двинулся ему навстречу. Милав с Витторио остались на месте, как и невидимый Ухоня.
— Где же ваши сыновья? — спросил сэр Лионель.
— Я весь день был в море. Оттуда прямо к вам. А своим сорванцам наказал, чтобы они пешком шли сюда. Наверное, задержались где-то.
— Когда же они придут? Мы не можем долго ждать — скоро наступит ночь. Хотелось бы встретить ее подальше от берега. Тем более ветер усиливается!
— Я думаю — они уже близко. Здесь только одна дорога. И если вы возьмете с собой лошадь, то сможете быстро доставить их сюда.
Кальконис подошел к Милаву посоветоваться. Кузнец не возражал. Сэр Лионель вскочил в седло, взял еще одну лошадь и рысью поскакал по дороге.
— Напарник, надо бы приглядеть за Кальконисом, — сказал ухоноид на ухо Милаву. — Мало ли кто по дорогам бродит?
— Давай! Только не задерживайтесь!
Ухоня умчался за Кальконисом. Кормчий подошел к Милаву и
Милав шел по песку, млея от удовольствия. Мелкие волны приятно гладили его голые ноги (обувь осталась на берегу). Он приблизился к борту лодки и перевалился через него, чтобы уложить на палубе свою ношу. Волны буквально убаюкали его, и он оказался не готов к тому, что произошло в следующий миг.
Оказавшись в лодке, он увидел лежащих на палубе вооруженных людей. Их было не менее полудюжины. Они резво вскочили с оружием в руках. Милав в долю секунды оценил обстановку и понял, что единственный шанс выжить оставаться на палубе (в воде, хоть и неглубокой, работать Сэйеном было бы сложно). Поэтому он не бросился на берег в поисках спасения, а отважно кинулся на противника, ошеломив его на несколько секунд. Их ему как раз хватило на то, чтобы достать Поющего и начать методично лишать врагов способности активно двигаться. Через минуту к нему присоединился Витторио, успевший обездвижить кормчего.
Враги поняли, что шансов на победу у них нет. Поэтому постарались спастись бегством. Не прошло и несколько минут, как последний из нападавших прыгнул в воду.
Милав перевел дыхание и сложил Поющего. Потом обернулся к Витторио.
— Вы прекрасно владеете шпагой! — сказал он.
— Я всегда хорошо владел ею! — ответил Витторио, ясно и отчетливо выговаривая слова.
Милав несказанно удивился, но не успел и рта открыть, как Витторио выбил у него Поющего из рук, а в следующую секунду клинок вонзился в грудь кузнеца, с хрустом разрывая ткани мышц. Сталь пронзила сердце, ноги ослабли, и потухающее сознание уловило только один звук — парус, не до конца спущенный кормчим, затрепетал на резко усилившемся ветру. Лодка закачалась и…
И для Милава-кузнеца из далекой страны Рос мир перестал существовать…
Часть третья
ВОЗМЕЗДИЕ
Ни один человек не является островом, отделенным от других. Каждый как бы часть континента, часть материка; если море смывает кусок прибрежного камня, вся Европа становится от этого меньше… Смерть каждого человека — потеря для меня, потому что я связан со всем человечеством. Поэтому никогда не посылай узнавать, по ком звонит колокол: звонит по тебе.
Глава 1
ВИДЕНИЯ
Почему мир изменил привычное соотношение цветов? И почему небо теперь серое и грязное, как почва в дождливую погоду? Отчего земля стала голубой и прозрачной, словно она поменялась местами с небесной синью?
… Вопросы выплывали из ниоткуда и исчезали в никуда, оставляя после себя едва уловимую горечь разочарования.
Но приступ отчаяния быстро проходил, и вокруг снова начинало твориться что-то невообразимое. Видения накатывали бурным речным потоком и буквально топили зыбкое сознание, заставляя ежесекундно испытывать боль утраты чего-то близкого и бесконечно дорогого.