Колесо судьбы

Стил Даниэла

Тана взглянула на нее и покачала головой. Вот они обе стали женщинами. Они много перестрадали, много вынесли на своих плечах. И кто знает, окажется ли их будущее более счастливым. Но одно они теперь знали наверное: каждая из них имеет друга. Тана стянула Шарон с пня, на котором та сидела, и девушки крепко обнялись; и каждая, смешивая свои слезы со слезами подруги, ощущала сейчас ее боль, как свою.

— Я очень люблю тебя, Шар! — Тана взглянула на Шарон с нежной улыбкой, и та осушила глаза.

— Я тоже…

Они шагали — рука в руке — сквозь безмолвную ночь. Придя к себе, они разделись и улеглись в кровати. Каждая думала о своем.

— Тэн? — позвал в темноте голос Шарон.

— Да?

— Спасибо тебе!

— За

что? За то, что я тебя выслушала? А ты выслушала меня — на то мы и подруги.

— Я считаю, что мой отец прав: надо всегда идти вперед.

— Наверное. Только как это сделать? Может, он знает какие-то конкретные способы освободиться от груза прошлого?

Шарон рассмеялась.

— Надо будет спросить его об этом. — Внезапно ей в голову пришла новая идея. — А почему бы тебе не спросить у него самой? Давай поедем к нам на День Благодарения.

Лежа в постели, Тана не без удовольствия обдумывала ее предложение. Оно ей понравилось.

— Не знаю, что скажет на это моя мать. — Внезапно мнение матери показалось ей если не совсем безразличным, то во всяком случае менее существенным, чем это было шесть месяцев тому назад. Может, настало время опробовать свои крылья и начать поступать по своей воле? — Я позвоню ей завтра вечером.

— Хорошо. — Шарон сонно улыбнулась и повернулась на другой бок. — Спокночи, Тэн!

Спустя короткое время обе они уже спали крепким сном, гораздо более спокойным, чем в последние месяцы. Тана подложила под щеку ладошки, как это делают маленькие дети. Шарон, точно красивый черный котенок, свернулась в клубок — не разобрать, где руки, где ноги. Казалось, что она сейчас мирно замурлыкает во сне.

Глава 5

Когда Тана позвонила матери и сказала, что не приедет домой на День Благодарения, Джин Робертc очень расстроилась.

— Это окончательно, Тэн? — Она не собиралась настаивать на приезде, но ей хотелось видеть Тану. — Ты ведь не очень хорошо знаешь эту девушку.

— Мама! Я с ней живу в одной комнате. Я знаю ее, как никого другого.

— Но, может, ее родители будут возражать.

— Не будут. Она позвонила им сегодня, и они, по ее словам, пришли в восторг от того, что их дочь привезет с собой подругу. — Еще бы им не быть в восторге! Из сообщения дочери Мириам сделала вывод, что она была права: Шарон приняли в «Грин-Хиллз» благожелательно — даже при том, что она там единственная цветная студентка, и теперь она привезет с собой одну из «них» — несомненное доказательство того, как ей там хорошо. Родители не знали, что Тана была единственной подругой Шарон, что во всем Йолане нет ни одного кафе, где ее могли бы обслужить, что за все время после приезда она ни разу не была в кино и что даже в своем кафетерии студентки ее бойкотируют. Но, как сказала Шарон, если бы даже ее мать и знала все это, это не поколебало бы ее уверенности: место Шарон именно там. «Они» должны допустить к себе негров, это время пришло. Для Шарон это было хорошей встряской, в особенности после событий, происшедших годом раньше, и Мириам считала, что это отвлечет ее и не даст сосредоточиться на своих переживаниях. — Они сказали, что будут мне рады, мам.

— Ну хорошо. Только не забудь пригласить ее к себе на рождественские каникулы. — Джин улыбнулась. — У меня есть для тебя приятный сюрприз. Мы с Артуром собирались тебе сказать на День Благодарения… — У Таны остановилось сердце: неужели они женятся… Она лишилась дара речи, между тем как ее мать продолжала:

— Артур позаботился о том, чтобы ты имела возможность быть представленной нашему обществу вместе с другими дебютантками. Выезд в свет, так сказать. У нас в городе устраивается своего рода котильон [3] … Ну не совсем так, но что-то похожее, и Артур тебя записал. Все-таки ты училась

не в простой школе, моя радость, а у миссис Лоусон… Ты включена в число девушек, выходящих в свет. Это чудесно, правда? — Тана не сразу нашлась что ответить. Ей это совсем не показалось чудесным, а главное, что ее убивало: мать снова пресмыкается перед Артуром… А она-то, глупенькая, вообразила, будто он женится на ней. Как бы не так! «Своего рода котильон»… Черти бы его побрали с этим треклятым котильоном! — Почему бы тебе не пригласить на него и свою новую подругу?

3

Котильон (от фр. cotillon) — название старинного танца. Здесь — первый бал молодых девушек из богатых семей.

Тана задохнулась от неожиданности. «Потому что моя новая подруга — темнокожая», — чуть было не сказала она.

— Я спрошу у нее, но мне кажется, что на каникулы она куда-то уезжает. — Дьявольщина! Ей предназначается роль дебютантки. А кто, интересно, будет ее кавалером? Билли Дарнинг? Этот мерзавец?!

— Я вижу, ты не в восторге от этого известия, моя радость? — В голосе Джин послышалось разочарование: мало того, что Тана не хочет приехать домой на День Благодарения, она выказывает равнодушие к заботам Артура, понимающего, как много это значит для Джин. Энн начала выезжать четыре года тому назад, ее представили официально на международном балу. Скромный «котильон» в Нью-Йорке, разумеется, не то же самое, но тем не менее он должен запомниться Тане. Это будет чудесно, так, по крайней мере, считала мать Таны.

— Извини, мам. Это так неожиданно…

— Но ведь это приятный сюрприз, правда? — Нет, Тана так не думала. Она всегда была равнодушна к таким вещам, они для нее ничего не значили. Вся эта светская канитель; столь важная для людей из круга Дарнингов, не имела в ее глазах никакой цены. Иное дело ее мать, обожествлявшая Артура уже много лет, с тех самых пор, как влюбилась в него. — Ты должна подумать о том, кто будет тебя сопровождать. Я надеялась, что это сделает Билли. — Сердце у Таны бешено застучало, в груди сделалось больно. — Но он уезжает с друзьями в Европу кататься на лыжах. Счастливчик, он едет в Санкт-Мориц… — «Счастливчик… Он меня изнасиловал, мам…» — Надо подобрать кого-нибудь другого, разумеется, достойного юношу. — Разумеется, достойного… «Сколько насильников имеется среди наших знакомых, мам?»

— Как жаль, что я не могу пойти одна. — Голос Таны на другом конце провода звучал тускло и невыразительно. Джин рассердилась:

— Какие смешные вещи ты говоришь! Ну хорошо, давай прекратим этот разговор! Не забудь пригласить свою подругу, ту самую, к которой ты собираешься поехать на День Благодарения.

— Не забуду! — Тана не удержалась от улыбки. Если бы только Джин Робертc знала, что Шарон — цветная! Что бы с ней было, если бы она увидела их вместе на балу дебютанток, который собирается устроить Артур! Тана почти развеселилась, представив себе такую картину. Но вряд ли можно было воспользоваться услугами Шарон для этой цели: там соберутся нетерпимые, чванливые кретины. Она знала, что даже ее мать не сумеет подняться над их узкими взглядами. — Как ты собираешься провести День Благодарения, мам?

— Обо мне не беспокойся — Артур уже пригласил нас с тобой в Гринвич на весь день.

— Может, без меня ты сможешь остаться и на ночь? — Ответом ей было гробовое молчание, и Тана пожалела о сказанном. — Прости, мам, я не хотела…

— Нет, ты хотела сказать именно это!

— Положим, но какое это имеет значение? Мне уже восемнадцать лет, я все понимаю… — Перед ее глазами встала огромная серая комната, где… — Извини, если тебе это неприятно.

Джин взяла себя в руки. Конечно, она будет скучать без дочери, но сейчас у нее столько дел, а Тана так или иначе должна приехать домой всего лишь через месяц.