Колесо Судьбы

Алферова Марианна Владимировна

Сов я создавала постоянно – вернее не сов, а как бы фантомы-чучела. И буквально за месяц так отточила мастерство, что миракли не распадались неделю, а то и две. Фальшивые совы стояли недвижно на полках, но с их помощью я узнала немало интересных фактов. Например, что дядя Эдуард и магистр Крон собираются приехать в Элизеру, чтобы здесь вдали от любопытных глаз

обсудить какие-то давние семейные дела, это я узнала заранее тоже с помощью своих псевдо-чучел. Как я поняла из подслушанного – секретные разговоры были связаны с дядей Кенриком и со смертью моего отца.

* * *

В семье нашей полно тайн. Например, сколько я ни старалась выпытать, мне так никто и не рассказал, как погиб мой отец. Его я помню весьма смутно, помню, как он склонялся надо мной, и каштановые его кудри с золотым отблеском касались белого виссона над моей колыбелью. Когда я рассказывала об этом видении моей матушке, она всякий раз говорила, что это всего лишь миракли, которых присылал мой дядя Кенрик, а не подлинно мой отец. Однако этот смутный образ я хранила до тех пор, пока меня не отвели в семейный склеп королей Ниена. И здесь, глядя на мраморное надгробие, я уже навсегда окончательно поместила в память мраморного принца Лиама – сжимающего тонкими полупрозрачными пальцами рукоять двуручного меча, его белое с голубыми мраморными прожилками лицо с выпуклыми закрытыми веками, завитки волос, украшенные тонким венцом Второго наследника. Под большим секретом наша старая кухарка Марта поведала мне, что принца Лиама убили в Златограде, столице империи Игера, во время принятия Лживого договора, убили вместе с придворными из Ниенской свиты. И чуть не убили самого Эдуарда, а Кенрика тогда изувечили. Но кто именно убил Лиама, так и осталось тайной.

Тайну можно хранить долго и весьма успешно, но только до той поры, пока вся семья не соберется за пиршественным столом – на свадьбу или на похороны. На свадьбе дяди Эдуарда я не присутствовала из-за малости лет, а вот на похоронах короля Эддара сподобилась. Старый король был не так уж и стар,

и мог бы прожить еще лет десять или даже двадцать – ибо за день до смерти еще ездил на охоту, а вечером устроил пирушку в большом зале Ниена. Веселье внезапно перешло в ссору между королем и его братом магистром Кроном, великими магиком и Великим Хранителем королевства Ниен. Ссора была страшной, Эддар грозил Крону изгнанием и смертью, потом уже на рассвете вскочил на коня и умчался. Что случилось дальше, никто не ведал – королевского жеребца нашли павшим на дороге недалеко от Элизеры, а тело короля, уже остывшее, – в придорожных зарослях крапивы, все в засохшей крови и черных ранах – но то были не следы мечей и кинжалов, это были укусы змеиных фантомов черной магии. Придворный медикус насчитал как минимум семь ран. Самой страшной была черная дыра на голове – удар пронзил череп насквозь от виска до виска, забрызгав лицо кровью и мозговой жидкостью.

Тело короля, в одной белой рубахе, лежало на леднике в подвале, дверь не закрывали, и вся замковая челядь бегала смотреть на убиенного. И я вместе с ними.

Эддар был уже сам на себя не похож, и я никак не могла соединить тело на деревянных носилках, установленных на леднике, с моим таким веселым и сильным дедом Эддаром, что держал меня когда-то на коленях или поднимал высоко-высоко чуть ли не к самому потолку, и я притворно повизгивала от страха. Я смотрела на убитого, и у меня клацали зубы – то ли от холода, то ли уже от ужаса смерти. Но я смотрела и не уходила – неведомая сила как будто приковывала меня к полу. Внезапно дверь распахнулась, и в ледник пошел Великий Хранитель Крон. Вместе с ним – мой дядя Эдуард, которого отныне до коронации надлежало именовать «наш будущий король».

Крон молча посмотрел на меня и слегка мотнул головой в сторону двери. Я проскользнула в коридор, съежившись, пытаясь сделаться незаметной.

– …не понимаю, куда исчез королевский оберег, – долетел до меня голос Крона, пока дверь закрывалась.

Конец ознакомительного фрагмента.