Колесо
Шрифт:
16. Колесо
Мой главный позор.
17. Дэвид
Мое сердце забилось сильнее. Нет, нет, нет! Черт! Так, веди себя спокойно. Не делай вид, что тебе плохо, иначе тебя раскусят. Надо рассказать о другом случае.
– Интересно, – загадочно заявила Аяма, – позвольте вам кое-что показать.
Передо мной на стене началась демонстрация нарезки роликов из YouTube с неловкими моментами из жизни различных людей: падениями,
– Каково это, когда вас снимают в подобном неловком положении, а потом выкладывают видео в сеть? Может быть зрителям это смешно, но каково это быть тем человеком, которого снимают? Вам должно быть знакомо это, мистер Проун, – намекала Аяма.
Они все знают обо мне! А может Аяма блефует? Дыши глубоко, Дэвид и делай вид, что все в порядке. Вдох и выдох. Вдох и выдох. Следуй советам Эммы. Внезапно я резко почувствовал страх в области солнечного сплетения, так как мой стул резко развернулся на сто восемьдесят градусов – я увидел недоумевающих однокурсников. В этот момент я очень сильно покраснел и начал жалеть, что сел за это колесо первым. Может быть не стоило этого делать? Но кто бы тогда пошел? И что было бы тогда?
– Итак, Дэвид Проун, – вновь обратился ко мне компьютерный женский голос, – расскажите о своем самом главном жизненном позоре.
Я сильно зажмуриваю глаза и вспоминаю свои ощущения, когда переживал то ужасное мгновение. Все меня видели, все меня знали! Я не хочу! Не хочу! Я вновь пытаюсь глубоко дышать, но делаю это слишком громко. В мою голову то и дело лезут эти надоевшие вопросы о том, какого черта мы тут все оказались, и что вообще происходит!
– Мы знаем, что вы чувствуете, мистер Проун.
– Да?! – возмутился я. – Тогда вы зачем заставляете меня рассказать о своем самом главном позоре?! Зачем? Зачем это вам нужно? Скажите мне!
– Слишком много вопросов, мистер Проун, – спокойно ответила Аяма, – вам же лучше рассказать то, что нужно, как можно раньше.
– Да вы же знаете, что это неприятно! – продолжил кричать я. – Это ужасно!
– Увы, мистер Проун, вам выпал сектор «Позор», поэтому вам нужно рассказать о своем главном позоре. По-другому никак. Ладно, не будем тянуть время.
Мои однокурсники продолжали молчаливо смотреть на меня и молчать. Мне показалось, что я словно актер, который участвует в спектакле, а мои ребята – обыкновенные зрители.
– Я не буду ничего рассказывать! – крикнул я.
– Оу, а мне интересно, – тихо смеялась эта стерва Кейт.
– Заткнись ты, ясно?! – резко я ей сказал, потому что она меня разозлила еще сильнее.
Черт побери, вот лучше бы она сидела на моем месте и знала, каково мне!
– Эй, – недовольно заявил Крис, – не надо тут ей грубить.
– Крис! – обратился я к нему. – Она будет и над тобой смеяться, почему ты ее защищаешь?
– У нас мало времени, – сказала Аяма. – Давайте,
На экране появилось десять эмодзи: на этот раз это были обычные смайлики.
– Да понял я! Понял!
– Десять, девять, восемь, семь, шесть… – отсчитывала Аяма и с каждым новым числом смайликов становилось меньше.
О, нет, опять!
– Хорошо, хорошо, – быстро ответил я, – в прошлом году перед поступлением в университет мы с друзьями пошли в бар, и ко мне начала приставать немножко полная девушка. На меня глядели все посетители бара и смеялись.
– Ох, мистер Проун, а врать нехорошо! Это очень нехорошо! Придется вас наказать.
– Что вы собираетесь делать?!
Неожиданно наверху разошелся один из экранов, спустились большие наушники и… А-а-а-а-а! Хватит! Хва-а-а-а-тит!!
– Перестаньте! Перестаньте! Нет! – умолял я.
Этот ужасный звук прекратился, и наушники опять поднялись наверх. Это было ужасно. Я такого звука в жизни не слышал. Что это было? Такое чувство, что в мою голову вставили сто дрелей и включили их одновременно.
– Теперь расскажете о своем самом главном позоре за всю жизнь.
Господи, что за чертовщина происходит? Я нахожусь в этой долбаной комнате и должен рассказать о том страшном позоре!
Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза, чтобы не видеть своих однокурсников.
– Три года назад… – начал я рассказывать.
– О, мистер Проун, вам нужно открыть глаза!
– Вы издеваетесь?! – их моих глаз начали поступать слезы. – Что вы себе позволяете?!
Господи, как это позорно! Они ведь ни разу не видели меня плачущим! Мне же не пять лет, чтобы так себя вести!
– Рассказывайте и смотрите на своих однокурсников.
Я делаю глубокий вдох. Господи, помоги мне!
– Три года назад, – я с трудом снова принялся рассказывать, – я участвовал в соревнованиях по плаванию…
– У тебя плавки слезли? – спросила с улыбкой Кейт.
Сука! Заткнись, тварь!
– Пожалуйста, Кейт, – очень тихо сказал я. – Мне и так плохо! Ты не видишь, да?!
Почему этот тупой Крис не утихомирит ее?
– Кейт, хватит, это не какая-то игра! – попросила ее Вероника.
Ну хоть так и на том спасибо! Окей, еще один глубокий вдох. У тебя все получится. Не закрывай глаза и просто говори.
– Я участвовал в соревнованиях. Я очень любил плавать. Я ходил в бассейн в школе каждые два дня. Я поехал на школьные соревнования – там было так много народу. Двести двадцать семь человек. Двести двадцать семь! Соревнования начались, я был впереди всех, я должен был выиграть это соревнование. Там были мои одноклассники, мои учителя, мои близкие!!! – старался я как можно медленнее рассказывать о том позоре, продолжая плакать. – Все это снимали! Представляете?