Колхоз – дело добровольное
Шрифт:
Умом понимаю, а сердцем не принимаю. Для меня настоящие родители там остались в моем будущем, может времени больше нужно, чтобы привыкнуть.
Через час появилась мамочка, обаятельная, молодая и абсолютно непохожая на саму себя, за сорок лет сильно изменилась.
В итоге вечер прошел ни шатко, ни валко. Я молчал, боясь проколоться и отделываясь невнятным бурчанием когда ко мне обращались, пытаясь накопить информацию, привыкнуть к стилю и манере общения.
– Сань, что за милиционер к нам сегодня заходил? Петровна сказала. Участковый что ли? И по какому поводу, – вот ведь, карга
– Да, заходил лейтенант, расспрашивал о машине. На соседней улице ночью аккумулятор сняли, вот и спрашивал: не крутился ли кто подозрительный рядом с нашей.
– Ну а ты что? – отец явно заинтересовался, машину он обожал, холил и лелеял, и угроза лишиться какой либо запчасти его взволновала.
– А я что? Напоил чаем, поговорили о машинах, он тоже хочет автомобиль брать, только ещё не решил какой.
– Из ОБХСС что ли? – поморщился батя. – Не спрашивал, откуда деньги взяли на покупку?
Отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности вызывал неприязнь даже у тех, кто никогда ничего не таскал. Отец их особенно не любил, после того, как его долго и упорно тягали за строительство «дома» на дачном участке. Хибара, купленная и вывезенная целиком, по случаю за сто рублей, на которую без слез не взглянешь, была приплюсована к новому автомобилю, и превратилась чуть ли не коттедж. Естественно такой «буржуй» не мог остаться вне поля зрения компетентных органов, и хотя абсурдность обвинения выяснилась практически сразу, осадок остался. Стоит отметить, что зарплата водителя автобуса, кем и работал батя, в те времена составляла 300—350 рублей и вполне позволяла построить нормальный домик на даче. Но мечта о собственном родовом гнезде на шести сотках разбилась о суровую реальность – строить двухэтажный дом на даче запретили, а слепить одиноэтажный нормальной площади не позволили размеры участка.
Как мог, успокоил отца, развеяв подозрения, заодно выложил «уникальную» информацию, якобы полученную от мента:
– У него свояк в Волгограде взял такую же «пятерку», ох и намучился с ней. Оказывается, ремень ГРМ не служит полный срок, и вместо положенных 25 тысяч выхаживает всего 10—15 тысяч. И отверстие для кривого стартера не предусмотрено – намучаешься выставлять зажигание.
Полученная информация озадачила владельца белой пятерки.
– Можно снизу головкой с ключом вал провернуть, – не очень решительно предположил батя.
– А уникальный редкий ремень где возьмешь, если на трассе оборвет? Набор головок у тебя в машине всегда лежит? – злорадно припоминаю будущее.
– Запасной ремень можно купить заранее, – без особого энтузиазма выдал родитель.
Ну, что же, миссию по предотвращению трехдневной робинзонады в степях под Ростовом выполнил – уже не зря в прошлое провалился.
Больше ничего интересного не случилось. Весь вечер прошел в моих сборах, даже программу «Время» толком не посмотрели. Бате в шесть утра на линию, он рано спать ложится, а мамочка до часу ночи будет сводить дебет с кредитом, стуча по клавишам «Электроники», и не найдя потерявшиеся на шестидесяти страницах сорок копеек, пересчитывает их по третьему разу. До недавнего времени считать приходилось на счетах, теперь же есть калькулятор, и это реальное
Модная сумка «Олимпиада-80» на плече, кепка-бейсболка «Речфлот», югославские кроссовки «Томис», белоснежная футболка на выпуск, наглаженные штаны – красавец, хоть сейчас на обложку «Пионерской правды». Если думаете, что я один так вырядился, то ошибаетесь!
В колхоз – как на праздник, даже лучше. Поскольку праздник этот длиной в целый месяц, и народ одевается во все самое лучшее и красивое. Причем, некоторые имеют до двух трех смен модной одежды, особенно девушки. У меня же из козырей в сумке – ослепительно алая импортная рубашка с отложным воротником. Бестселлер дискотеки, к сожалению носить её получится не часто, очередь на неё за неделю уже сформирована. Зато мне достанутся джинсы на вечер по бартеру. Колхоз – он такой!
– Привет Мороз, нормально вчера добрался? – Андрюха появился, в тех самых джинсах, что на обмен пойдут.
– Нормуль. Всё путем. Штаны сам делал? – киваю на явный самопал. Если бы не знал точно, то все равно легко догадался, что «фирма» пошита на коленке.
– Что так заметно? – искренне разочарован фальсификатор. – Я даже бирку импортную пришил.
– «АТ&T», – не сдерживая смеха, читаю «лейбл» на заднем кармане. – Не знал, что Американская телефонная компания шьет джинсы.
– Правда? – только, что не чешет в затылке одноклассник. – А ты откуда название этой фирмы знаешь?
Приходится выкручиваться.
– В книге «ЦРУ против СССР» прочитал, они секретное военное оборудование для империалистов делали, вот и запомнил.
Надо бы осторожнее, и следить за языком внимательнее, хотя Андрюха ни в жизнь не сдаст, но как говорится, береженного не конвой бережет.
– Сань, ты только не говори никому, ладно. Засмеют ведь гады, а у меня на дискач больше одеть нечего.
– Замазано, – легко соглашаюсь, самому их носить.
Между тем, народ прибывает, и к назначенному сроку около школы собирается огромная толпа, увешанная рюкзаками, сумками и баулами. Если учесть, что кроме выходных нарядов нужна ещё и рабочая сменная одежда, теплые вещи и обязательные сапоги резиновые, то понятно, что одним багажным местом не обойдешься. Поэтому, в дополнение к модной сумке через плечо у меня имеется необъятный саквояж из кожзама, и болоньевая авоська с продуктами – как ни отмахивался, но пришлось взять – с заботливой мамочкой спорить бесполезно. Впрочем, неожиданно она оказалась права – в дороге кормить никто не собирался, поэтому харчи пришлись весьма кстати, братски добавленные в общий котел и поделенные на всех.
После обязательной переклички объявляется погрузка в автобусы, но это лишь промежуточный вид транспорта на сегодня. Пыхтя и переваливаясь с боку на бок, новенький «Лиаз», прозванный в народе «пылесосом», выползает со школьного двора и берет путь к речному вокзалу, следом коптят ещё два таких же, набитых школьниками, автобуса.
Интересно, как мы влезем в один трамвайчик? Навскидку, народу в два раза больше, чем может вместить старенький речной «Москвич» послевоенной постройки, на котором мы летом в ЛТО ездили.