Колхозное строительство 4
Шрифт:
А вечером был первый концерт «Крыльев Родины». Дворец спорта Пьера Мендеса или «Олимпийский стадион Гляс» в Гренобле вмещает двенадцать тысяч зрителей. На благотворительный концерт набилось все пятнадцать, а ведь билеты были очень дорогие. Даже очень и очень. Даже вообще пипец: от тридцати до ста франков. Что уж подкупило французов и гостей Олимпиады? Всемирная скандальная известность русского ансамбля или приписка на афишах, что все деньги будут перечислены французам, держателям русских облигаций, находящимся в бедственном положении, и что сам Президент Де Голль купил билет и передал в фонд созданного благотворительного фонда тысячу франков? Или то, что вечером в Гренобле
Но пришли. Купили дорогущие билеты, накидали в специальные урны ещё около трёхсот тысяч франков. Суммарный же выхлоп получился просто ошеломляющим — почти один миллион двести тысяч франков. Заранее надо сказать, что больше такого успеха добиться не удалось — только в заключительный день выручка составила миллион. Однако за все десять концертов получилось совсем не мало — девять миллионов франков.
До слёз было жалко. На французском было две песни — перевели польский хит «Это ярмарки краски» и «Ксюшу» Алёны Апиной, остальные на английском и испанском. Пётр в «Ксюше» сомневался, но Маша-Вика заверила, что выстрелит — самая та вещь для этого времени. И не прогадала» Два раза пришлось петь на бис, а ведь хрень хренью. «О времена! О нравы!»
С утра — снова в бой. Опять лыжи. У мужчин марафон. За СССР бегут Воронков и Веденин. «Пшики» уже отторжения не вызывают — спокойно зашли в туалет типа сортир и пшикнулись по разу. Они-то спокойно, а Пётр весь извёлся. Это уже не пятикилометровая дистанция — как себя проявит лекарство на таком длинном временном отрезке? Два с половиной часа — шутка ли! На трассу не пошёл. Пошёл в кафе. Отран — это деревенька, расположенная в двенадцати километрах от Гренобля, на склоне горы. Карабкаются вверх живописные домики с черепичными крышами. Кричат петухи, мычат коровы, лают собаки, бибикают бибики. Деревня!!!
И классный кофе с круассанами. Надо будет переговорить потом с Марселем Биком — пусть в Москве, рядом с его высоткой, французы откроют такое кафе. Пусть найдёт хорошего кондитера, что научит со временем и наших делать этот венский рогалик, ставший символом Франции. И такой вот кофий.
Когда внизу поднялся шум, отправился на стадион. Есть! И золото, и серебро наше. И только третьим норвежец. Ну что, астматики! Есть в мире справедливость?
Глава 16
Российские спортсмены (танковые биатлонисты) заявляют, что готовы подъехать хоть в МОК, хоть в WADA, для устранения возникшего недопонимания. Заодно и WADA сдаст анализы!
Мэр Парижа пристал хуже банного листа. Вот хорошо, Пётр языка не знает ни одного. Тот ведь и на французском приставал, и на английском — всё без толку. Не компрене. Нихт ферштейн. Ноу спик. Потом ещё оказалось, что товарищ и не мэр вовсе. Нет в Париже мэра — носом не вышел. Он (Париж, не нос) разбит на всякие кусочки, называемые коммунами, и их аж восемьдесят. Все они входят в департамент Сена, а департаментом рулят всякие разные префекты. Вот 51-летний Морис Папон и есть префект. Полиции.
И чего надо недомэру? О! Каламбур! Префект был невысок. А посему…
И чего надо этому недомэрку?
А вообще, дядька серьёзный — гоняет там алжирцев в хвост и в гриву. Студентов недавно разогнал. Пётр его отлично знал. Думал — мэр, а он префект. Знал по важному деянию: Папон сопровождал в Москву «Мону Лизу». Неделю картина висела в Третьяковке, огромные очереди выстраивались. Потом Морис опять на русском военном самолёте отвёз Джоконду на место, в Лувр.
И вот сейчас пристал — хочет бехатон.
— А денег хватит? — недешёвый ведь кирпичик получается.
— Мне жаловались работники посольства в Москве, что вы всё время вскрываете асфальт, чините трубы, потом снова укладываете асфальт — и на следующий месяц опять вскрываете. Поверьте, Париж ничем не отличается, разве только тем, что меньше Москвы. И у нас есть трубы. Кроме того, большая часть электрических кабелей под землёй, и телефонных тоже. Одновременно копают в сотне мест. А ваш бехатон позволит серьёзно экономить — его ведь можно разбирать и укладывать много раз, — горячий префект даже изобразил руками, как он лично будет кирпичики укладывать.
— Хорошо. Сколько надо?
— Миллион каждый год.
— Ого!
— А в первый год, этой весной — десять миллионов.
— Ого-го! — Это придётся не только Краснотурьинск задействовать. Весь СССР за год выпускает сейчас тридцать миллиардов кирпичей, так это чуть не тысяча кирпичных заводов! — А цвет?
— Белый, тёмно-красный и красный. Немножко зелёного.
Один кирпич сейчас стоит 3 копейки. Бехатон получился по 6 копеек. Шесть копеек на десять миллионов — получается шестьсот тысяч рублей. В рубле три франка. Почти два миллиона. Если брать деньгами, то партия их отправит в Эфиопию или Сирию. В Египет — на ремонт пирамиды, которую не отремонтируют. А если брать чем материальным?
— Завод по производству капроновых чулок.
— Чулок?
— Чулок.
— Не деньги?
— Не деньги.
— Мне нужно проконсультироваться, — да на здоровье.
— Я здесь ещё семь дней.
Всё, оторвали листок от ж… от распаренной ж… от распаренной жировой складки на животе.
Олимпиада продолжается. В биатлоне и в реальной истории всё было неплохо. Полное знание имеется — спасибо Губерниеву. Золото в эстафете 4x7,5 километров. Понятно, мужчины — женского биатлона ещё не существует. В индивидуальной гонке на 20 километров Александр Тихонов станет вторым, а Владимир Гундарцев — третьим. Тихонову два промаха на заключительной стрельбе всё испортят.
Пшикнул. Тихонов второй. Вот сволочная дама эта история! Опять два промаха, но отставание от первого места — уже не минута, а три секунды. Только какая разница?! А есть разница. Первый не норвежец, а Гундарцев. Магнар Сольберг — только третьим — и это не допустив ни одного промаха. Владимир Гундарцев маханул один раз.
Эстафету выиграли с отрывом в две трамвайные остановки — почти три минуты. Молодец Тихонов, он стал просто любимцем публики. Чего хотя бы стоит его знаменитый «ковбойский» жест, когда он сбрасывает винтовку с плеч, заставляя её сделать сальто и вызывая гром аплодисментов. Уже после обнимашек спортсмены пожаловались: ради этой победы им пришлось преодолевать дополнительные трудности. Уже в первые дни подготовки команду СССР ждала серьёзная неприятность. В Париже при пересадке оказался утерянным багаж с боевыми патронами, и спортсмены в течение недели были вынуждены ограничиваться «холостым тренажем». Впрочем, в итоге это не помешало сборной СССР. Вот ведь! И молчали! Или не молчали? Почему ему не доложили? Зад тренера прикрывали. Где шашка? Победителей не судят? А и правда. Выиграли два золота из двух. Молодцы! И тренеры в первую очередь. Де Голлю же нужно про патроны ненавязчиво намекнуть. Не козырь в переговорах о тракторном заводике — так, валетик — но в общую кучу. Плюс — бехатон для столицы. Пусть попробует не дать!