Колизион. Купол изгнанных
Шрифт:
– Они обязательно придут, – не оборачиваясь, бросил Первый фамильяр. – Прибегут, как миленькие, едва весть о моем возвращении дойдет до них. Думаю, уже скоро…
Его слова оборвал громкий взрыв – и по времени это произошло с ювелирной точностью спецэффекта в кино, где каждое слово, каждая фраза, каждый жест и каждая сцена скоординированы для идеального воздействия на зрителя.
Взрывная волна вынесла входную дверь и вышибла стекла в окнах. В клубах дыма и граде осколков Тина с трудом рассмотрела темные фигуры, в считаные секунды заполнившие квартиру. Еще несколько мгновений, и все находившиеся внутри хостильеры,
– Вот и дождались, – язвительно пробурчала Тина, но тихо, под нос.
Способности фамильяра – это, конечно, преимущество, но оно практически нивелируется упирающимся между лопаток дулом автомата.
Казалось бы, что такого – войти в трейлер, в который уже заходила сто раз? Давно привычное, обыденное, знакомое действие. Однако, подойдя к трейлеру, который стал ей в «Колизионе» домом, Кристина испытала замешательство. Умом она понимала, что ночевала в нем всего несколько дней назад, но в то же время ей казалось, что с тех пор прошла целая вечность – столько всего случилось за этот короткий срок.
С непонятной ей самой опаской Кристина поднялась по ступенькам и зашла внутрь. Все те же многочисленные яркие маски и афиши на стенах, все те же зеркальные трюмо с гримом и косметикой, которые преображались в гламурные уголки красоты, стоило только включить голливудскую подсветку. Все те же узкие кровати вдоль стен и коробки под ними, вмещающие в себя скудное личное имущество артистов «Колизиона». Все хорошо знакомо – и в то же время все… нет, не чужое. Но словно настолько давно и хорошо забытое, что кажется чужим.
Лишь одно в трейлере оставалось все таким же хорошо знакомым и неизменным – полный неприязни взгляд русалочьих глаз Джады. И это было почти облегчением на фоне взглядов Себы и Кьяры, в которых смешивались настороженность, опаска и даже какое-то волнение – то ли потому, что теперь они видели перед собой не Крис, а директора цирка, то ли потому, что до сих пор не справились с мыслью о грядущих переменах.
Чувствуя себя до нелепости некомфортно, Кристина неловко уселась на свою кровать и огляделась, гадая, чем бы ей заняться, чтобы не тяготиться напряженной атмосферой.
– Довольна? – нарушил густую тишину голос Джады.
Кристина почти обрадовалась. Лучше уж открытая конфронтация, чем эта наэлектризованная атмосфера.
– Чем именно? Тем, что цирк выбрал меня директором? Если честно, то не очень.
– Тем, что прожала свою повестку, и теперь мы все дружно покатимся навстречу нашей смерти!
Кристина помолчала, собираясь с мыслями. Что ж, этого следовало ожидать. Никому не нравилось монотонное существование в «Колизионе», эта нескончаемая жизнь на колесах от представления к представлению, когда каждый раз не знаешь, останешься ли ты в живых. И в то же время, как только появилась альтернатива, шанс раз и навсегда разорвать порочный круг и кардинально все изменить, возможно – к лучшему, сопряженные с этим риски тут же высветили в нынешней утомительной, надоевшей жизни привлекательные черты, главной из которых было то, что в ней все так знакомо, к ней привыкли, в ней давно научились выживать и знали, как это делать. Выбирая между плохоньким, но зато хорошо знакомым и потенциально лучшим, но совершенно
– Если все получится, то мы навсегда освободимся и вернемся обратно в наши жизни, – напомнила Кристина, прекрасно понимая, что Джаду она этим аргументом не убедит.
Про то, что в случае удачи они также навсегда закроют мир от прихода новых фамильяров, Кристина говорить не стала; Джада не относилась к тем, кого волнуют судьбы других.
– Ключевое слово – «если». А если нет? – Прозрачные зеленые глаза конторсионистки сверкнули. – Все, гуд бай, адьос, оревуар! По мне, так лучше жить так, как сейчас, чем не жить вообще.
Кристина понимала, что далеко не все циркачи сегодня с радостью приняли предложенный ею план; она догадывалась, что кто-то согласился от безысходности, кто-то – под давлением общественного мнения, а кто-то просто не рискнул пойти против остальных. А это значит, что недовольство внутри цирка неизбежно. Джада лишь первая ласточка; наверняка впереди Кристину ждет проявление недовольства других, и ей нужно быть к этому готовой.
Например, потренироваться на Джаде. Но проблема в том, что спор с ней ни к чему не приведет; недовольство гимнастки простиралось за пределы несогласия с планом действий цирка, в его основе лежали куда более личные мотивы. И потому Кристина решила закончить их диалог прямо сейчас.
– Что ж, это твое мнение. Но большинство циркачей проголосовали за то, чтобы рискнуть и попробовать.
Джада презрительно фыркнула, выражая этим все, что она думала о коллегах и их свободе волеизъявления.
– Большинство проголосовало, но те, у кого еще остались мозги, – против.
– Сочувствую, что ты пала жертвой демократии, – ответила Кристина.
– Скорее уж жертвой идиотов.
– Считай как хочешь.
Показное спокойствие Кристины вывело Джаду из себя.
– Это ты виновата! Заморочила всем головы, а они и рады проблеять свое согласие, как безмозглые бараны!
– Чем же это я заморочила им головы? – возмутилась Кристина. – Тем, что рассказала правду, как есть? Тем, что предложила план? Я же не заставляла никого соглашаться!
– Но ты пообещала свободу и возвращение в прежнюю жизнь! И как только они это услышали, – все, мозг отключился, и они пропустили мимо ушей все слова о рисках и опасностях. Не заметили, что на самом деле твой план основан на догадках. Ты предполагаешь, что если собрать все амулеты, то можно будет как-то там сложить заклинание, которое освободит нас от цирков. Но ты не знаешь, как именно это сделать.
Кристина отвела взгляд. Джада безошибочно указала на самое слабое место ее плана. А если уж говорить откровенно, то весь ее план – одни пробелы, догадки и слабые места. Кристина действительно лишь предполагала, что, собрав все амулеты, можно будет повернуть вспять заклинание, которое когда-то снесло барьеры между мирами. И даже если ее догадка верна, она не имела ни малейшего понятия, как именно это сделать. Если совсем по-честному, ее план можно было точно описать известным выражением «главное – в бой ввязаться, а потом посмотрим».