Колька-теоретик
Шрифт:
— Работаешь? А что ты делаешь?
— Дырки в стульях… Мы купили новые стулья, но они все без дырок. Вот я их и переделываю.
— А зачем в стульях нужны дырки? — удивился Митя.
— Не знаю… Но ведь бывают же стулья с дырками. Вон у нас на кухне такой стоит. Я делаю посредине одну большую дырку, а по краям маленькие… Очень красиво получается, Три стула я уже переделал, остаётся ещё четыре… Потом буду вертеть дырки в дверях…
— А в дверях зачем? — ещё больше удивился Митя.
— Для вентиляции… Как в ванной. У нас, знаешь,
— Да потому что подумал: что тебе за стулья твоя мама скажет? — засмеялся Митя.
— Скажет, что я молодец! Что у меня умелые руки… Ну, мне некогда с тобой лясы точить, мне работать надо, — сказал Витя усталым голосом и повесил трубку.
Он больше не звонил до самого вечера. Митя не выдержал и сам позвонил. К телефону подошла Витина мама.
— Позовите, пожалуйста, Витю, — попросил Митя.
— Он не может подойти, — сердито сказала Витина мама.
— А он что, работает?
— Нет, уже не работает… Он стоит уткнувшись носом в угол и думает, что бы ему ещё в доме испортить, кроме стульев, дверей и моих туфель…
— Он и в туфлях дырки вертел? — ахнул Митя.
— Да. Он сделал из них красивые босоножки и уверяет, что они мне будут очень идти… Из отцовских ботинок он успел пока сделать только левую сандалету, правую они будут делать вместе… Ну, тебе всё понятно?
— Всё… — тихо сказал Митя, вспомнив, что и ему предстоит разговор с отцом.
— Ну, если понятно, то вешай трубку. Тут зачем-то пришёл дядя Николай. Может быть, вы и у него что-нибудь переделали своими «умелыми руками»?
Митя ничего не ответил и торопливо повесил трубку.
Тринадцатый лишний
— Сегодня я получил письмо из Заполярья, — как бы между прочим, сказал Мите Витя по дороге в школу. — Ты не знаешь, у меня в Мурманске живут два двоюродных брата и троюродная сестра.
— Интересно, почему это Нюрка стала тебе вдруг троюродной сестрой, если она родная сестра Вовки и Сашки? — засмеялся Митя.
— Братьев двое, — значит, они двоюродные… А Нюрка третья, значит… Ну, да это неважно. Важно, что они мне пишут. Читай!
В письме троюродная Нюрка сообщала, что они организовали в своём дворе что-то вроде краткосрочного детского сада. Теперь мамы, если им надо было куда-нибудь пойти, могли оставить своих маленьких на площадке или в домовом красном уголке на попечение дежурных ребят.
— Ты думаешь, у нас нельзя поднять такое движение? Сколько угодно! Только скажи нашим мамашам — сотню малышей приволокут, — принялся фантазировать Витя.
Сотню не сотню, а когда Митя и Витя объявили мамашам о своём намерении, они с великим удовольствием поддержали их движение тем,
— Хорошо бы и девочек, особенно старшеклассниц, привлечь к этому делу, — пожелали мамаши.
— На готовенькое прибегут и девочки. Важно начать! Но вы не беспокойтесь за маленьких, справимся! Не с такими справлялись, — успокоил мамаш Витя.
После такого заверения мамаши со спокойной душой ушли по своим делам, а зачинатели движения приступили к делу.
— Дети! Сейчас мы для вас слепим снежную бабу, — заявили они своим воспитанникам.
— Мы тоже слепим для вас бабу! — ответили малыши хором, как в хорошем коллективе самодеятельности. — Наша баба будет красивее вашей!
— Ха-ха-ха! — ответил на это воспитатель Витя. — Цыплят по осени считают!.. Помните только: снежная баба, чем она будет страшнее, тем лучше!..
Между воспитателями и воспитанниками разгорелось здоровое соревнование. И те и другие творили с таким подъёмом, что друг на друга не обращали никакого внимания. Малыши скоро так вывалялись в снегу, что Митя чуть было не прилепил одного из них вместо головы к своей снежной бабе.
— Ну, чья взяла? — торжествующе спросил Витя, когда пришло время «считать цыплят». — Чья баба красивее?
— Наша! — не задумываясь, ответил хор малышей. — Она же самая некрасивая, значит, самая красивая! Что нам за это будет?
Честно говоря, воспитатели, принимая во внимание условия соревнования, должны были признать себя побеждёнными: юные скульпторы сотворили такое произведение искусства, что сами на него посматривали со страхом.
— Ладно, уступим им, — примирительно сказал Митя. — Не забывай, что они совсем ещё малыши. Вот этот, с конопушками, ещё и говорить как следует не умеет… Премию надо было бы им дать…
— Премию? Сейчас будет им премия! — крикнул Витя и умчался домой.
Через минуту он вернулся и стал раздавать ребятишкам по одному круглому печенью и по одной ириске «Золотой ключик».
И тут случилось совершенно непредвиденное: он отдал последний кружок печенья и последний «ключик», а перед ним стоял ещё один малыш, желающий получить премию.
— Что случилось? Не мог принести на всех? — набросился на него Митя.
— Я принёс на всех… По счёту брал… — смутился Витя. — Ты лучше их самих пересчитай.
— А чего там считать… — начал было Митя, но тут же осекся: малышей действительно было не дюжина, а тринадцать.
— Вот это номер! Как же мы теперь узнаем, который из них лишний, и куда мы его денем? — сказал Витя, поёжившись.
— Как — куда? В милицию отведём или ты его усыновишь, — подсказал выход Митя.
— Почему это я должен его усыновлять?
— Ты зачинатель всего — тебе и усыновлять…
Тринадцатого лишнего удалось выявить только после того, как мамы опознали своих ребят, предварительно очистив их от снега. Им оказался тот самый малыш, который ещё толком говорить не умел.