Коллаборационисты: мнимые и настоящие
Шрифт:
Спустя несколько дней Пильгер явился вновь и прямо заявил полпреду, что от своего правительства он получил сообщение о том, что из Москвы по нашей линии указание полпредству о выдаче Чандра Босу визы уже дано, и просил ускорить оформление документа, т. к. ему якобы с Ч. Б. заниматься надоело. При этом Пильгер спросил, нельзя ли
Ч. Б. перебросить в Союз самолетом (нашим), и что, если мы согласие на это дадим, он организует с помощью итальянских инструкторов на аэродроме негласную посадку в наш самолет Ч. Б. Получив категорический отказ, Пильгер заявил, Ч. Б. будут направлять через Афганистан в Союз с итальянским паспортом, и просил его не подвергать по существующему у нас порядку вызову
Для оформления документов Ч. Б. явился советник немецкого посла, он же зав. канцелярией, Шмидт. Он представил итальянский паспорт на имя инженера Орландо Мацотта (с фиктивной фотокарточкой). На паспорте имелась въездная виза немцев. После выдачи нашей визы № 064033 от 15/III 1941 г. для проезда через п. п. Термез — Заремба, они получили афганскую визу, и таким образом Ч. Б. в сопровождении немца Венгера 18/III выехал на машине из Кабула к границе, которую перешел 22/III. с. г.».
Не правда ли, интересный документ? Однако надо разобрать его предельно подробно. При первом беглом прочтении представляется, что немцам этот Субхас Чандра Бос не очень-то был и нужен. Пильгеру с ним якобы вообще надоело заниматься. А роль Советского Союза тут и вовсе никакая. Просто Бос проедет через его территорию, причем без остановки, вот и все.
Но давайте пройдемся по фактам, которые нам с вами известны, но не были известны автору этого письма. На самом деле немцы в момент описываемых в этом письме событий тайно активнейшим образом готовили восстание в Афганистане и дальнейшее наступление пуштунских племен на британскую Индию. Операция носила кодовое название «Пожиратель огня». И руководящая роль в этой операции отводилась как раз Субхасу Чандре Босу. А координатором всей этой операции в Кабуле был тот самый Пильгер, которому Бос якобы надоел.
Немцам Бос так «надоел», что они не поленились организовать коллективное обращение в Москве по поводу его визы. Потом спланировали его тайную посадку на советский самолет. Когда же этот вариант был Михайловым отвергнут, отправили его к границе на собственном автомобиле в сопровождении сотрудника немецкой миссии.
Нет, немцам Бос явно не надоел. Они возились с ним как надо. Но при этом, понятное дело, демонстрировали внешнюю незаинтересованность. Они даже итальянцам, своим союзникам, ничего не говорили про подготовку восстания в Афганистане с его дальнейшим распространением на Индию. Понятно, что советскому полпреду они и вовсе старались сказать самый минимум.
В общем, с немцами все понятно. А как же СССР? Действительно роль Советского Союза была чисто технической? Пропустить Боса через свою территорию транзитом и забыть навсегда про этого человека? Давайте еще раз взглянем на письмо советского разведчика. Вам не кажется странным эпизод с липовым итальянским паспортом?
Вообще-то, в любых дипломатических миссиях установлен определенный порядок по части выдачи виз. В советских посольствах этот порядок всегда был достаточно строгий. Получатель визы являлся лично в посольство, писал заявление и отдавал свой паспорт. Именно свой, а не чужой. А тут вроде бы получается очень странная ситуация. Наш полпред Михайлов получает из Москвы указание выдать визу индийцу Босу. После этого в постпредство заявляется немец и предлагает проставить эту самую визу в итальянский паспорт с фальшивой фотографией. При этом просит Боса в миссию не вызывать.
Допустим, что постпредство могло сделать исключение и поставить визу в паспорт человека заочно, без собеседования. Но ведь тут речь идет не просто о паспорте. А о заведомо фальшивом документе. Совершенно точно, что тут любой советский
Думаю, тут можно предположить, не рискуя ошибиться, что делом Боса в Москве занимались не в Исполкоме Коминтерна, не в Наркоминделе, а непосредственно в НКВД. Только с одобрения НКВД можно было столь вольно обращаться с правилами при выдаче визы Босу.
Однако указание выдать визу было подписано Вышинским, и речь шла о транзитной визе, причем без права остановки в СССР. Ну, что касается Вышинского, то любое указание из Москвы полпреду, даже если оно изначально было сформировано в каком-то другом месте, передавалось по каналам именно Наркомата по иностранным делам. Так что подпись Вышинского не исключает, что решение было принято не им, а Берией.
А что значит «транзитная виза без права остановки»? Значило ли это, что СССР никаких дел с Босом иметь не хотел, общаться с ним ни на каком уровне не планировал, а только лишь уступал настойчивой просьбе Германии пропустить Боса через свою территорию, подчеркивая при этом, что речь идет только о транзите без каких-либо переговоров? Российские историки именно так и трактуют этот эпизод.
Я, однако, полагаю, что это не так. И вот почему. Понятно, что если в Москве и планировались какие-то переговоры с Босом, тем более на высоком политическом уровне, это в любом случае не афишировалось. И в любом случае об этом не информировалась бы советская миссия в Кабуле. Если бы нашей миссии дали указание выдать просто въездную визу, это вызвало бы у сотрудников вопросы: почему только въездная, а выезжать он не планирует, почему?
Тем более следует учитывать, что Бос въезжал на территорию СССР формально как итальянец. Было бы странно, если бы в его паспорте стояла не транзитная виза, а какая-то другая. Ведь после получения советской визы немцы передали паспорт афганцам для получения визы уже у них. Если бы те что-то заподозрили, судьба Боса могла оказаться вовсе не завидной.
Нет, непохоже, чтобы Москва не планировала никакого общения с Босом. На всякий случай, но планировала. Видимо, предварительно было понятно, что Сталин не соглашается на активные действия против Британии в Индии. А вдруг передумает и согласится? Вдруг Бос скажет в Москве что-то такое, что изменит отношение высших советских руководителей к этому вопросу?
Кстати, известна и реакция Боса на посещение Москвы. Впоследствии он высказывал по этому поводу сожаление. Однако если ты просто едешь транзитом через какую-то страну, зачем высказывать сожаление? Нет, сожаление высказывают, если возникло разочарование. Значит, там произошло что-то такое, что разочаровало Боса. Значит, все-таки было какое-то общение. И Бос получил в ответ на свои предложения отказ. Вот он и разочаровался, увидев такое отношение. Или его огорчило, что он не смог встретиться лично со Сталиным. Тут же следует припомнить, что из Калькутты Бос планировал попасть вовсе не в Германию, а именно в СССР. Другое дело, что в Кабуле он наткнулся на непонимание советских дипломатов. И только после этого обратился к итальянцам и немцам.