Коллега
Шрифт:
– Нет, – со смехом ответила я, – они только поцеловались там перед тем, как он отправится бомбить Ливию.
– Блин, вот это облом.
– Позже они действительно «займутся делом», но это одна из тех сцен, где нет ничего слишком непристойного.
– Тогда мне точно не понравится этот фильм.
– Ну, я могу себе представить, что в твоих фильмах не так уж много сюжета, за исключением водопроводчика с выпуклостью, прибывающего в дом полуголой блондинки.
Откинув голову назад, Торн от души расхохотался.
–
– Возможно. – Ладно, может быть, мне нравилось фантазировать о том, как он кончает во время просмотра порно, что у него, возможно, была страсть к порно с рыжими. Да, я понимаю, что совершенно жалкая.
– У меня разные вкусы, мисс Фланнери. Мне нравятся военные фильмы, вестерны, биографии и комедии. Я просто не люблю мультфильмы или фильмы с любовным подтекстом типа «Красавица и Чудовище».
Я подняла руки вверх.
– Я исправлюсь.
– Знаешь, мы могли бы посмотреть сегодня кино, если хочешь.
– В твоей комнате?
Глаза Торна вспыхнули при моём несколько двусмысленном замечании. Серьёзно, Изабелла? О чём ты думала, предлагая отправиться в спальню этого мужчины? Я была почти уверена, что в таком особняке, как этот, было несколько телевизоров в гостиных.
– Я имею в виду, в семейную резиденцию, – быстро поправила я.
– Вообще-то у нас есть собственный кинотеатр в восточном крыле. – Торн ткнул большим пальцем вправо.
– О, точно.
– Не хочешь ли взглянуть на него?
Я улыбнулась.
– С удовольствием. – Когда Торн направился к двери, я схватила его за рукав пиджака. – Но сначала я хочу осмотреть остальную часть первого этажа. – Я нахмурилась. – Самое главное, я хочу посмотреть библиотеку.
– Сегодня твой счастливый день, потому что я не против этого.
С визгом я оторвалась от Торна, чтобы побежать туда. Я ворвалась в дверь с таким же волнением, как ребёнок в рождественское утро, и когда вошла внутрь, то благоговейно остановилась. Даже при том, что комната была крошечной по сравнению с библиотекой из «Красавицы и Чудовища», я вполне оценила эту библиотеку и её историческую значимость. Многие президенты произносили речи в этом зале, и было нереально находиться в столь... освящённом временем помещении.
– Возьми одну, – настаивал Торн.
Я резко обернулась.
– Прошу прощения?
– Возьми книгу, – повторил он.
– Я так и думала, что ты это сказал. – Я дико замотала головой из стороны в сторону. – Я не могу взять книгу из библиотеки Белого дома.
– Почему бы и нет? Не думаю, что они это пропустят.
– О, я уверена, что где-то есть скрупулёзный перечень здешних книг, не говоря уже о датчиках тревоги.
Торн фыркнул.
– Я не думаю, что это похоже на Декларацию независимости.
– Никогда не знаешь наверняка.
–
– Да, и мне нисколько не стыдно, – ответила я, просматривая полки. Хотя я могла бы провести в этой комнате несколько часов, Торн явно терял терпение. – Веди, бесстрашный проводник.
После того, как мы вернулись в центральный холл, Торн указал на коридор.
– Если я правильно помню, там внизу есть кухня, комната с картами, что-то вроде приёмной для высокопоставленных лиц, кабинет доктора и Секретная служба.
Я сморщила нос.
– Звучит довольно скучно.
– Наверное, поэтому я почти ничего не помню, – заметил Торн.
– Куда ведёт эта лестница? – спросила я, указывая на лестницу рядом с библиотекой.
– Вниз, в подвал.
Я вгляделась в темноту.
– Там есть что-нибудь жутковатое?
– Насколько я помню, там цветочный магазин, столярная мастерская и боулинг.
– Да, я должна спуститься туда. – заявила я, резко взглянув на него.
– Зачем? В цветочный магазин?
– Нет, в боулинг.
Торн удивлённо уставился на меня.
– Ты же это не всерьёз.
– О, я серьёзна, как сердечный приступ, – крикнула я через плечо, спускаясь по лестнице.
Торн поспешил догнать меня.
– Никогда бы не подумал, что доживу до того дня, когда ты так загоришься от боулинга, – пробормотал он.
– Мы под какими-то ступеньками? – спросила я, оглядевшись.
– Да, под теми, что в северном портике.
– Это так здорово.
Мысленно я представила себе боулинг размером с Белый дом, может быть, с крутыми стробоскопическими лампами и грохочущей стереосистемой. Вместо этого, это была просто одна полоса, размещённая в довольно маленькой комнате.
Независимо от размера, я всё ещё была очень взволнована, увидев это.
– Если бы я жила здесь, я бы постоянно болталась в этой комнате.
– Ты играешь в боулинг? – недоверчиво спросил Торн.
– Чертовски верно. А ты нет?
Он усмехнулся.
– Нет, я не могу сказать, что играю, и не думаю, что когда-либо использовал фразу «чертовски верно».
– Это южное преимущество, и я не слишком удивлена, услышав, что ты не проводишь лето в Хэмптоне в боулинге.
– Ха-ха.
– Когда я росла, мне больше всего нравились боулинг и каток. – На моих губах появилась улыбка, когда забытые воспоминания заполнили мой разум. – Мои родители держали на холодильнике банку, куда всегда клали мелочь. В конце месяца они отдавали её Кристине и мне, чтобы мы потратили деньги на боулинг и катание на коньках. Каким-то образом туда попали купюры по доллару и по пять.
– Твои родители довольно необычные.
Я оценила и слова, и почтительный тон, которым он их произнёс.
– Спасибо.