Коллекционер чудес
Шрифт:
Часть гостей действительно не отбрасывала тени. Аурика, которая уже знала, на что обращать внимание, делала мысленные пометки: вот почтмейстер, вот угрюмый господин из банка, который усердно старается веселиться, вот полицмейстер – он был настолько обрадован деятельностью Тобби, что ушел в бессрочный отпуск с сохранением жалования. И то верно, лучше сидеть дома и не лезть в кровавую кашу, когда за тебя так и жаждет поработать столичный гастролер.
Оборотней было много. Очень много. Кружась с Дереком в незатейливом народном танце, Аурика думала о том, что в городе действительно случилась бы резня,
О том, что находилось под землей, пока ничего не было известно. Дерек усадил половину полицейского состава за архивные документы, но стражи порядка так ничего и не выяснили. То ли плохо искали, то ли искать было нечего.
– Ты слишком задумчива, – негромко заметил Дерек. – Это праздник, не стоит тащить сюда серьезные мысли.
В чем-то он был прав – Аурика понимала, что упускает очарование этого вечера. А ведь елка, только утром привезенная из леса, так свежо пахнет смолой и хвоей, так нежно горят огни, так легка и красива мелодия… В конце концов, Новый год – ее любимый праздник, первый праздник, который Аурика отмечает вдали от дома, а рядом с ней был человек, которого она полюбила, и который полюбил ее.
Аурика не обольщалась: она отлично понимала, что это будет трудная любовь. У бывшего министра Тобби слишком много тайн и скелетов в шкафу, а работа сделала его упрямым и жестоким – но Аурика видела от него лишь доброту, тепло и понимание, и надеялась, что так будет и дальше.
Сейчас она чувствовала себя окрыленной: впервые за долгое время будущее действительно давало ей надежду.
– Я подумала, что надо написать родителям, – вдруг сказала Аурика. Конечно, они выкинули ее из жизни, но она-то про них не забывала. Может быть, теперь, когда прошло время, и страсти улеглись, ее простят? – Рассказать, что со мной все в порядке, что я в Эверфорте…
– И что ты моя жена, – добавил Дерек. – Документы готовы, теперь все официально.
На мгновение Аурика ощутила злость – ведь мог бы и у нее спросить! – но темное чувство растаяло почти сразу. Она ведь уже привыкла считаться женой Дерека, носила его кольцо, и теперь все стало настоящим – они не стояли на коленях под хуппой, развернутой священником, но это было не важно.
– Мог бы и меня спросить, – шутливо ответила Аурика. Танец закончился, и они пошли к столу с закусками и мороженым, возле которого смущенно топтался офицер Гресян, утром выписанный из больницы. Его рыжие волосы, казалось, стали еще ярче, а новенький парадный костюм сидел так, словно Гресян не знал, как с ним быть и куда в таком одеянии девать руки. Увидев Дерека и Аурику, он смутился еще сильнее.
– Как вы себя чувствуете? – поинтересовалась Аурика после того, как мужчины обменялись приветствиями, и Дерек потянулся к бокалу с вином. Гресян ей нравился – было в нем что-то очень искреннее.
– Жив-здоров, – бодро отрапортовал Гресян. Кажется, он был доволен тем, как смог проявить себя в бою с чудовищем. – Он меня так полоснул, что я в сторону улетел, о надгробие шмякнулся. Ну, думаю, все, конец мне. Буду кишки по кладбищу собирать.
Тут
– Извините, госпожа Тобби. Ну, в общем, жив-здоров. Даст Господь – надеру еще Манипулятору, на чем он сидит.
В конце зала Аурика заметила доктора Вернона. Как всегда, взлохмаченный и подчеркнуто небрежно одетый, анатом разговаривал с инквизитором Маркусом – вот тот искренне радовался празднику, спиртному и закускам, а уж количество дам, которым нравилась парадная инквизиторская форма, просто-напросто зашкаливало. Аурика подумала, что после того, что случилось в катакомбах, доктор Вернон и близко к ней не подойдет, но в ту же минуту анатом заметил ее и улыбнулся.
Дерек тоже уловил эту алчную улыбку, потому что негромко шепнул Аурике на ухо:
– Пообщайся с ним. Этак ненавязчиво.
Аурика вопросительно посмотрела на него, словно не могла взять в толк, о чем он говорит. Гресян понял, что ему лучше отойти в сторонку и отдать должное большому серебряному блюду с мясными сэндвичами – когда он удалился, Дерек произнес:
– Он так и не рассказал нам всей правды. Я уверен, что он узнал в упыре Прокла, раз видел его целых три раза.
– Почему же он промолчал? – удивилась Аурика и почти сразу подумала, что удивляться нечему. Страх надежно запечатал рот анатома.
– Во время допроса утверждал, что разглядел только бледное пятно на месте лица, – произнес Дерек. Аурика недоверчиво усмехнулась:
– Все три раза…
– Да, я тоже об этом подумал, – сказал Дерек и легонько подтолкнул ее в сторону анатома. – Мы с Маркусом сейчас разыграем партию в карты, а ты вымани доктора в малый зал. Там и побеседуете спокойно.
Аурика понимающе кивнула, смутно представляя, что именно она должна узнать и каким образом. В это время к ним приблизился Маркус и, поцеловав руку Аурики, весело предложил, словно прочел мысли Дерека:
– Друг мой, а не расписать ли нам партию в пулю? Начнем с золотой каруны, с двойным повышением. Как тебе?
– Смотрю, дружище, тебе не терпится проиграться, – Дерек одобрительно похлопал приятеля по плечу, и они направились к карточным столам, где уже сидели важные господа с серьезными лицами, тасовались колоды, и сытно позвякивало золото. Доктор Вернон тем временем пригласил на танец какую-то девушку в скромном светло-сиреневом платье, но Аурика заметила, что он проследил, как она идет в сторону малого зала.
Здесь было тихо и сумрачно. Закрыв дверь и словно отрезав музыку и голоса, Аурика подумала, что очутилась в каком-то другом таинственном мире. Малый зал был пуст – бал начался недавно, и сюда еще никто не пришел, чтоб привести себя в порядок и отдохнуть от танцев. В камине весело трещал огонь, на маленьком столе было нетронутое вино и закуски, возле окна стояла елка, украшенная красными и золотыми шарами, и в зале было почти по-домашнему уютно. Аурика опустилась на диван и подумала, что обязательно напишет родителям. Возможно, они думают, что блудная дочь пропала и погибла, возможно, они обрадуются, что это не так.