Коллекционер пороков и страстей
Шрифт:
– С нынешними – нет. Хотя всю жизнь здесь живу…
– Правда? – улыбнулась я. – Тогда скажите честно, что не так с этим домом?
– Женщину с ребенком здесь убили. Давно, лет двадцать назад. Дочка еще классе в третьем училась, как раз с мальчонкой этим, Ромой. Хороший был мальчик, добрый, воспитанный. Мать очень любил. В одной могиле и схоронили.
– А кто убил, выяснили?
– Разное болтали. Вроде старший сын. Помешался, что ли…
– А его вы помните?
– Конечно. Очень умный парень. Задачи щелкал как орехи, моя к нему все бегала задачки решать, с математикой у нее не очень. А он во всех олимпиадах участвовал. В кружках занимался, опыты разные ставил. Была у нас учительница,
– Это как? – спросила я, хотя очень хорошо понимала, что она имеет в виду.
– Душа больная. Он и к учительнице этой неспроста ходил. Та тоже была из таких.
– А с ней что стало?
– Сбежала. Сбежала вместе с ним. По крайней мере, так решили.
– Но вы так не думаете?
– Что я думаю – никому неинтересно. Участковый у нас был, Игнатов Сергей Иванович. Так вот он считал, учительница где-то неподалеку зарыта. Для чего-то она им была нужна. Не она, а деньги. Или документы. Болтали, папаша ее золотишко спрятал, он тут первый человек в торговле был.
– Вы сказали, она им была нужна. Им – это кому?
– Так в этом все и дело. Участковый видел Эдуарда с женщиной в возрасте. Еще подумал: может, бабка? Он их как-то встретил, не здесь, в городе, случайно. И подошел. Любопытно ему стало. А бабка на него так глянула, он говорит, сердце в пятки ушло. Вспомнил детские страшилки про колдунов и прочую нечисть. Потом, говорит, стыдно стало. Вот и начал он после этого к мальчишке приглядываться. И старуху эту не раз тут видел. Были они всегда вдвоем. И вроде прятались. Отца-то нет, ну он и решил, что бабка тайно с внуком видится. Когда убийство произошло, он все следователю рассказал. Но оказалось, бабка уж год как умерла. В ее доме пожар случился: взорвался газ. Ужас, сколько людей погибло, и она среди них. Решили, Эдуард с учительницей в бега подался. А участковый своей версии придерживался: тело-то бабкино после взрыва не нашли. И причин может быть сразу две. Одна из них: бабка хотела, чтобы ее мертвой считали.
– А где сейчас ваш участковый? – спросила я, мой интерес в легенду о риелторе не вписывался, но я решила рискнуть.
– На том свете. Царство ему небесное. Убили лет через пять после этой истории. Шел домой, а кто-то сзади по голове ударил. В общем, забили насмерть. Он тут всю жизнь прожил, каждую собаку знал. И его все знали.
– Враги у участковых есть всегда.
– Наверное, – пожала женщина плечами. – Но я грешным делом подумала: а не вернулся ли старший Терещенко? Мальчишка, то есть.
– Какой смысл убивать участкового?
– А какой смысл брата с матерью убивать? Да я так это, фантазирую, – засмеялась она.
– В доме жил кто-нибудь после этого? – спросила я.
– Нет. Сестра Лидина приехала, это мать так звали. Оформила наследство. Крышу после пожара подлатали, и все. Сначала не продавала, потому что взяли бы дом за бесценок, а потом… не знаю почему. Так дом и стоит двадцать лет.
– Спасибо вам, – сказала я. – Цену действительно придется снизить.
По дороге домой я позвонила Димке.
– Сделай доброе дело, узнай, кому принадлежит дом в Лютове. – Я продиктовала адрес.
– Сделаю, – сказал Димка. – А зачем тебе этот дом?
– Понравился.
– Хочешь купить дом? Меня в долю возьмешь?
– Почему бы и нет? Ты симпатичный парень, и мне нравишься.
– А ты мне. Закончим с этим делом и поедем отдыхать. Вдвоем.
– На Камчатку? – не удержалась я от язвительности.
– Куда угодно.
– Ловлю на слове.
Дома я заварила чай покрепче и, сидя возле кухонного
– В чем дело? – спросил он, голос звучал настороженно. Интонация и сам вопрос слегка озадачили.
– Ты о чем? – в свою очередь, спросила я.
– Почему тебя вдруг заинтересовал этот дом?
– А почему это интересует тебя?
– Черт… хорошо, я отвечу. Потому что дом принадлежит Джокеру.
Со стула от неожиданности я не упала, наверное, потому, что подсознательно нечто подобное и рассчитывала услышать.
– Давно?
– Семь лет. Он купил его у гражданки Грузии, Амосовой Валентины Сергеевны. Дом ей достался по наследству. Стоял без всякой пользы и обрастал долгами.
– Понятно. – Продать его с каждым годом было все труднее, но тут появился Бергман. – Зачем ему дом в Лютове?
– Ты меня спрашиваешь? Лютово – дачное место. Допустим, просто вложил деньги. Каждый тратит их, как считает нужным. Кстати, земля там за последние пять лет выросла вдвое, так что он не прогадал. Теперь ты объяснишь, почему тебя вдруг заинтересовал этот дом?
– Давай я все объясню при личной встрече, – смеясь, сказала я, ожидая, что он выразит желание прибежать немедленно, но он, подумав, сказал:
– Ладно. Ты где сейчас?
– Дома.
– Поедешь к Бергману?
– Нет. Хочу немного от него отдохнуть.
О том, где сам находится, Димка сказать не пожелал, и мы простились вполне дружески, но каждый со своими мыслями, о которых не спешил сообщать.
Я вернулась к чаю и найденной в доме газете. То есть вовсе не найденной, раз ее там специально оставили, желая убедить меня… В чем? Бергман на самом деле пропавший Эдуард Терещенко?
Четырнадцатилетний мальчишка исчезает без следа. Ему либо кто-то помог, либо он зарыт неподалеку от дома и в убийстве его обвиняли напрасно. Как бы он сумел выжить один? Но если верить участковому, у Эдуарда была бабка. Надо полагать, мать отца. Хотя в реальности женщина могла быть кем угодно. И не имела к убийству никакого отношения. Фотографий Эдуарда не сохранилось. А фото его бабки? Я всерьез думаю, что это милейшая Лионелла Викторовна? Ее преданность Бергману не поддается объяснениям, если только все не просто до безобразия: никакой он ей не работодатель, а родной внук, чьи тайны она тщательно охраняет. Двадцать лет – очень большой срок. У меня нет талантов Димки и возможностей Вадима, у меня есть лишь газета и воспоминания соседки. Но сейчас меня не столько волновало, имеет ли Бергман какое-то отношение к семейству Терещенко (а как не иметь, если он семь лет назад купил этот дом? Мне ли не знать его сентиментальных чувств к родовому гнезду, «дом с чертями» влетел ему в копеечку), сколько интересовало, кто прислал мне СМС. Если у человека есть доказательства вины Бергмана, почему бы не обратиться в полицию? Допустим, наши люди этого очень не любят и избегают в меру сил. Но к чему вся эта загадочность? Отчего бы не позвонить и не сказать прямо, чего он от меня хочет?
Тут я вспомнила про труп под окнами Максимильяна, и картина начала вырисовываться, прямо скажем, зловещая. Кто-то из прежней жизни решил напомнить Бергману о том, кто он такой? И выбрал для этой цели меня?
– Игрок, – произнесла я вслух, перекатывая это слово и так и эдак, пытаясь понять, почему оно настойчиво вертится в голове. – Игрок… игра… игральные карты… А если СМС прислал сам Бергман? Мастер мистификаций и игр с человеческим разумом? Если это так… если так, то он пожалеет об этом.