Коллекционер запретных плодов
Шрифт:
– То, что этот Игорь распускает руки, – это, конечно, плохо. Последнее дело, когда мужик бьет бабу.
– Вот! И я про то же. Только Кристина слушать ничего не хочет. Маша, может, ты с ней поговоришь по душам, а?
– Я???
– Да, ты, – твердо заявила Нонна. – Я уже все продумала. Ты расскажешь ей про своего мужа.
– Про Вениамина, что ли? – удивилась я.
– Анжелкиного отца как звали?
– Вениамин.
– Вот, значит, про него. В красках распишешь ей, как он тебя бил...
– Но он никогда не бил меня, – возразила
– Маша, да что же ты такая недалекая! Это же все понарошку, чтобы произвести впечатление на мою дурочку. Она тебе поверит и, возможно, задумается о том, что ее ждет с этим Игорем.
– Ну, если ради этого. – Я не нашла аргументов, чтобы возразить.
– А ради чего же еще? В общем, ври сочнее, чтобы Кристина поняла – жизнь с мужиком, который рукоприкладничает, это сущий ад.
– Хорошо, я поговорю с ней, – согласилась я.
Прямо из кафе мы пошли к Нонне. Ее дочь была дома, но не вылезала из своей комнаты. Тем не менее я все-таки заметила синяк, когда она пробегала в туалет, и поинтересовалась его происхождением. Кристина в ответ огрызнулась. Действительно, зачем рассказывать чужой тетке подробности своей личной жизни? За нее ответила Нонна:
– Маша, представляешь, это ей бойфренд съездил по физиономии! Вот такие теперь у нас кавалеры.
– Мама, ну кто тебя просит всем об этом рассказывать! – крикнула Кристина из-за двери.
– Маша – это не все, она моя лучшая подруга. – Нонка сделала мне знак, что пора выступать со своей речью.
– А меня муж тоже бил, – начала я, повысив голос до предела, – причем я знала еще до свадьбы, что у Вениамина это запросто, и все равно вышла за него замуж. Я потом сто раз об этом пожалела. Еще года совместной жизни не прошло, как он мне руку в пылу гнева сломал. Правда, потом извинялся, колечко в подарок купил, и я его простила. А когда Анжелке годика три было, Вениамин мне все лицо так разукрасил, что я неделю из дома выйти не могла.
– А за что? – поинтересовалась Кристина, неожиданно появившись в дверях своей комнаты. Она даже не прикрывала свой синяк.
– Приревновал к соседу, – соврала я. – И ведь главное – повода никакого не было. Мы просто стояли во дворе и разговаривали.
– Это не мой случай, – сказала Кристи и снова зашла к себе.
Мой рассказ ее не впечатлил...
Примерно через месяц Нонна сказала, что ее дочь подала с этим Игорем заявление в загс.
– Был бы он нищим, я бы ей этого ни за что не позволила, хладным трупом бы между ними легла, – призналась подруга, – но у него есть небольшой бизнес, мастерская по ремонту кузовов. Ладно, в конце концов, хоть один штамп в паспорте надо иметь. Развестись недолго. Кстати, можно подумать о разделе имущества...
Нонна была неисправима.
– На свадьбу хоть пригласишь? – спросила я.
– А никакой свадьбы не будет. Так Игорь решил, и Кристина согласилась с тем, что они просто распишутся, а потом посидят со свидетелями в кафе. Единственное, на чем она
– Разве это так уж принципиально?
– В ее случае – очень. Все-таки в определенных кругах люди знают, что в 95-м году она стала мисс Очарование. Кристина хочет развивать модельный бизнес, и фамилия ей в этом поможет. Вот такие дела!
– А может, это и к лучшему, что пышного торжества не будет? Чего деньги зря тратить?
– В этом смысле я с тобой согласна. Какая нужда приглашать ораву гостей? Толковых подарков все равно ни от кого не дождешься, а вся эта свадебная церемония больших денег стоит. Действительно, нечего их на ветер бросать.
Откровенно говоря, я искренне порадовалась за Кристи. Она выбрала себе в спутники жизни настоящего мужика, который знает цену деньгам и не будет потакать ее нелимитированным капризам. Чего уж греха таить, Нонка испортила и развратила свою дочь. Как бы моя Анжелка не выросла такой же потребительницей...
– Маша, ты ни за что не поверишь, куда после свадьбы поехали молодожены! – крикнула Нонна в телефонную трубку.
– Куда?
– Думаешь, в Турцию или на Кипр? Нет! В деревню Малые Бугры, там у моего зятька девяностолетняя бабушка живет, – ядовито прошипела подруга.
– Нонна, по-моему, тебе уже пора успокоиться. Твоя дочь теперь замужняя женщина. Не лезь ты в ее семейную жизнь!
– Тебе легко говорить «не лезь». Я вот посмотрю, как ты запоешь, когда твоя Анжела замуж выйдет, да еще за такого прижимистого сухаря, как Игорь. А успокоиться... Как тут успокоишься, если зять наотрез отказался меня содержать? Представляешь, какой жмот?
– Нонна, это нормально. У них теперь своя жизнь, молодой семье надо на ноги встать.
– А как же я? Да, как я? – вопрошала Нонна, едва ли не плача.
– А ты тоже себе мужа найди. Хватит уже по мальчикам бегать! Годы идут, шансов выйти замуж все меньше...
– Маша, ну что за пессимизм! С пластической хирургией шансы только увеличиваются. Правда, надо еще найти денег на эту пластику. Слушай, Машка, а не поискать ли нам мужей за границей? – Нонна окончательно ожила. – Я недавно видела по телевизору рекламу одного брачного агентства, оно как раз на международных знакомствах специализируется. А что? Я уже представляю себя женой какого-нибудь американского бизнесмена»...
Я прервала чтение из-за телефонного звонка.
– Алло!
– Ну что, Поля, тебе повезло, я нашла несколько фотографий, на которых мама вместе с тетей Наташей снята. Только все фотки черно-белые и лица там мелковатые.
– Это неважно. Я к тебе сейчас подъеду.
– Хорошо. Жду.
Из пяти фотографий Натальи Ложкаревой, которые мне показала Алина, я выбрала одну. Она как раз была сделана в середине девяностых, по крайней мере так утверждала Нечаева. К тому же на остальных снимках Наталья была в различных головных уборах, а это затрудняло идентификацию ее личности.