Коллекционер
Шрифт:
И тут Эрик еще раз удивил Олега, поскольку сказал «да».
– Тогда забирайте лошадей и валите отсюда. – Перуанец радостно потер ладони. – Маурисио уже топает в сторону шестой заставы, вам лучше тоже убраться до начала боя. Чужак будет здесь минут через пятнадцать.
– Не трожь, не купил, у нас всего две лошади, – заметил Олег.
– Мы с тобой уедем на одной, – вмешалась Ингера.
Эрик вышел на крыльцо, по белому лицу его плыли красные пятна, губы дрожали.
– Вы меня что… не убьете? Отпускаете? – спросил он.
– Не совсем. –
– Да… я… конечно… помогу. – В этот момент Эрик напоминал виноватого пса, что виляет хвостом и готов на все, лишь бы хозяин простил его.
– Но оружия не получишь, и не надейся, – мрачно сказал Олег. – И еще помни… Она за тобой присматривает.
Ингера улыбнулась так, что латыш содрогнулся.
– Хорошо, да… – выдавил он, сглотнув.
– Тогда все, до встречи. – Пабло убежал внутрь заставы, размахивая руками и на ходу отдавая распоряжения.
– Это твой скакун. – Ингера указала на черную кобылу. – А этот для нас… Пошли.
Покинули заставу, ведя лошадей в поводу, вышли через калитку, расположенную над руслом высохшей реки. По крутому склону спустились на дно, и под ногами и копытами заскрипел мелкий красноватый песок.
Мелкий красноватый песок был всюду, куда ни посмотри.
При каждом шаге его облачка поднимались в воздух и не спешили оседать, ветер носил их туда-сюда, швырял в лицо пригоршню за пригоршней, так что Олега эта дрянь покрывала с головы до ног. Так далеко в Пустоши он ни разу не забирался…
Не пошел бы вообще никогда, если бы не достоверные сведения, что почти на самой границе Лирмора и Клондала, там, где она едва не упирается в море, расположен аномальный участок, откуда есть шанс открыть «дырку» не обратно домой, а в новый, неизведанный мир. По крайней мере один из пограничников это проделал.
Олег потратил несколько месяцев, использовал подкуп и спаивание личного состава третьей заставы, но сумел раздобыть координаты нужного ему места, правда, очень уж приблизительные. Но кто не рискует, тот не пьет шампанского.
Он тащился по песку, с неудовольствием поглядывал на солнце, что палило немилосердно, и вспоминал, что на Земле сейчас осень, прохладно, и дожди поливают слегка разнежившуюся к концу лета Москву. Самое время бизнес-тренеру рубить бабло, так что в его распоряжении на этот раз всего лишь три дня. И те едва сумел найти в плотном рабочем графике.
На плечах висел рюкзак, тот самый, с которым ходил в Центрум последние года три. Недовольно пищала «крыса», что сидела в притороченной к нему клетке, бегала туда-сюда. Груз небольшой, но по такой жаре и его нести тяжело.
Олег воспрянул духом, когда ему попался первый из упомянутых
Теперь еще два километра на север, там будет скала с раздвоенной верхушкой…
Красный песок, к его облегчению закончился, потянулась твердая коричневая почва. Начали попадаться валуны, плоские и широкие, похожие на «лепешки», оставленные гигантскими доисторическими коровами, что некогда пожрали тут всю траву, а потом и сами вымерли.
Скалу обнаружил чуть восточнее, и это значит, что немного уклонился в сторону, придется скорректировать курс. Когда добрался до нее, далеко на западе, на самом горизонте, блеснула светлая полоса – океан, тот самый, что омывает берега Хеленгара, Цада и Джаваля. Странно, что из местных жителей такие неважные мореходы.
– Теперь искать, – сказал Олег, отцепляя клетку от рюкзака и беря ее в руки. – Запросто…
Как там вещал тот пьяный штабс-капитан? «Полсотни шагов на север от скалы, и будешь в точном самом месте, и-ик».
Ну да, «и-ик», можно отбросить, а прочим как-то воспользоваться.
Олег отсчитал ровно пятьдесят шагов, затем вытащил из кармана рюкзака веревку. Недовольный грызун запищал вновь, когда на него нацепили довольно тугую упряжь, а очутившись на земле, принялся недоверчиво ее обнюхивать.
Чтобы открыть «дырку», пришлось ущипнуть себя за предплечье.
Разведчик на веревке канул в радужное мерцание, а вытащенный назад через пять минут, оказался жив и здоров. Но Олег, сунув голову в «дырку», обнаружил по другую сторону пейзаж российской осени – березы в желтых листья, холодное осеннее небо в клочьях облаков.
Не попал!
Он сделал еще с полдюжины попыток, двигаясь от первоначальной точки в разных направлениях, но всякий раз попадал на тот же хорошо знакомый холм над Истрой, откуда много лет ходил в Цад. То ли сам что-то напутал, то ли тот погранец спьяну брякнул не то…
Решил сделать привал, устроился в куцей тени той самой скалы, что служила ориентиром. Зверька посадил обратно в клетку, дал ему попить с ладони, сам сделал добрый глоток из фляги и полез в рюкзак.
Роясь внутри, нащупал в боковом кармане нечто круглое и твердое, и лишь вытащив предмет, вспомнил, что это такое, – трофей, принесенный чуть более месяца назад из засушливого, неприветливого мира, прибор, снятый с руки мертвеца.
Тогда Олег приволок его домой, убедился, что и там «компас» работать не желает, несмотря на то, что на Земле магнитное поле точно есть. А затем почему-то не убрал его в шкаф, где держал всякий хлам, а сунул обратно в карман и забыл совершенно, не вспомнил, даже собираясь в новую поездку, не наткнулся, обыскивая рюкзак перед входом в «дырку».