Коллекционер
Шрифт:
Он до сих пор не знал истинную причину того, почему жена захотела с ним разойтись. Мила аргументировала тем, что они разные и она, оказывается, не готова и дальше быть в браке, ей хочется свободы. Только вот он этого не хотел, и она не дала ему шанса все исправить.
Отвлекшись на воспоминания, Федор снова вернулся к прочтению уголовного дела об убийстве матери Милы.
– Ардо Мария Даниловна, 1969-го года рождения. Причина смерти – асфиксия. Жертву нашла в ванной дочь, Ардо Мила Васильевна. – Тихо прочитал Федор и бросил взгляд на конверт, в котором лежали фотографии. Он достал их и стал рассматривать. На фотоснимках
Дальше были фотографии уже на полу, когда жертву достали из ванной. И фотограф, помимо места преступления, снял еще и комнаты в квартире. По этим фотографиям Федор быстро прошелся взглядом, практически не рассматривая и отложив в сторону, перелистнул страничку и стал читать дальше.
– Убийца оказался соседом. Его нашли в своей квартире в пьяном виде. Руки были в крови, а в раковине лежал нож с кровью жертвы. Жертва и убийца часто конфликтовали. После убийства мужчина забрал ценности… – На этом Федор остановился. Он только сейчас понял, что его зацепило в написанном тексте.
Мать Милы была задушена, тогда откуда взялась ее кровь? Мужчина вернулся к началу протокола, внимательнее все перечитывая, и нашел тот момент, который каким-то образом пропустил. Убийца отрезал безымянный палец своей жертвы. Тот потом не нашли, и куда убийца его дел, тоже неизвестно. Придя в себя, мужчина все отрицал, и тот факт, что убил свою соседку, тоже, но улики, найденные в его квартире, и кровь на руках говорили об обратном, за что его приговорили к отбыванию наказания в колонии строгого режима.
– Палец так и не был найден, – перечитал он вслух, вникая в эти слова.
Задумавшись, Федор поднял взгляд, глядя куда-то в стену и прокручивая в своей голове написанное следователем, который вел это дело. Мареев снова вернулся к протоколу и быстро перелистнул несколько страниц, выискивая описание жертвы. А когда прочитал, замер.
– На жертве во время убийства было темно-зеленое платье, – одними губами прошептал он. У Федора сердце забилось быстрее. – Темно-оливковый и темно-зеленый – эти цвета похожи, – вслух проговорил мужчина.
За его спиной неожиданно что-то упало, и Мареев вздрогнул, резко оборачиваясь. И без того темное помещение архива показалось еще темнее. Архивариус, когда уходила, погасила свет, оставив лампы только в том месте, где находился Федор, и теперь впереди был только черный коридор из высоких стеллажей, на которых располагались уголовные дела. Ему показалось, что в этой темноте проскользнула чья-то тень, и Мареев напрягся, по привычке потянулся к кобуре, но тут же отдернул руку.
– Эй, кто здесь? – Проговорил мужчина, но его голос эхом отразился и улетел в даль зала, теряясь где-то в стеллажах.
Он тяжело сглотнул и уже хотел повернуться к своему столу, чтобы продолжить поиски, даже уже практически сделал это, как услышал чьи-то шаркающие шаги, отчего Мареев резко обернулся и, прищурившись, посмотрел в темноту, пытаясь выискать того, кто издавал эти звуки. Все же ему не показалось, что кто-то здесь есть. А шаги все приближались и приближались. Они были медленные и с каждой секундой становились все громче и громче. В занавесе темноты
Дверь была плотно прикрыта, но не заперта. Он открыл ее и выглянул в длинный коридор, освещенный тусклым светом. Там никого не было. А стоило ему закрыть створку, как какой-то грохот раздался в том месте, где он недавно сидел за столом и работал. Словно что-то тяжелое упало на пол. Федор тут же быстро зашагал в обратном направлении, а потом замер. Папки, которые до этого аккуратными стопками лежали на столе, теперь валялись по полу. И только несколько осталось лежать на прежнем месте.
– Какого черта! – зло проговорил мужчина. Создалось такое впечатление, что с ним кто-то играет, но кто? В помещении, кроме него, никого не было. И в этом он мог поклясться. Только вот откуда возникли эти шаркающие шаги? И как упали папки со стола, ведь те лежали надежно?
Убрав телефон обратно в карман джинсов, мужчина наклонился и стал собирать папки, складывая их на стол, а когда он поднялся и со злостью бросил последний документ, то его взгляд выхватил стопку фотографий, которую сделали криминалисты в день смерти матери Милы. Из стопки торчал снимок, на котором была запечатлена ваза с цветами, и эти самые цветы Федор узнал мгновенно. Мареев схватил фотографию, приближая ее к своему лицу.
– Орхидеи, – произнес он, и пазл в его голове стал медленно складываться.
Марию Даниловну задушили, при этом на ней было темно-зеленое платье, которое в протоколе описал следователь. Ненайденный отрезанный убийцей палец, и словно вишенкой на торте были орхидеи, которые стояли в вазе на кухонном столе. Знала ли Мила об этих нюансах смерти своей матери? Хотя, навряд ли, она была еще ребенком, когда нашла родительницу. Дело практически сразу же закрыли, убийцу нашли и наказали, и никто больше не возвращался к этой истории. Даже Мила не пыталась выяснить, что и как было на самом деле. И так понятно.
Отложив дело Марии Даниловны в сторону, Федор стал рассматривать оставшиеся, только уже тщательнее. Он нашел еще два похожих, только эти отличались тем, что отсутствовали цветы и платья. Девушки были задушены, на одной – штаны, на второй – юбка, у первой не было пальца, а у второй – уха. И эти две смерти случились за десять лет до того, как убили Марию Ардо.
Когда Федор вышел из архива на улицу, на часах было уже десять вечера. Ему не терпелось поделиться своей находкой с Милой. Постояв немного на улице, дыша свежим воздухом, мужчина достал телефон и набрал номер бывшей жены, чтобы предупредить, что едет к ней, но Мила не ответила на звонок, и Федор очень надеялся, что она дома. Но прежде, чем поехать к ней, позвонил в отдел и узнал у дежурного, не задержалась ли Мила на работе – она частенько так любила делать. За работой Мила совсем забывала про время. Он еще никогда не встречал людей, настолько одержимых своей профессией, как была его бывшая жена.