Коллекция профессора Стаха

Майор Шульга сидел в кабинете главного врача.

— Я должен ещё раз напомнить вам, — сказал он подчёркнуто официально, — что от моего разговора с раненым зависит розыск опасного преступника, а может целой банды.

Профессор только развёл руками.

— Сочувствую… сочувствую… — заговорил он быстро, — однако… Сейчас придёт Юрий Юрьевич — врач, который лечит вашего сержанта. Вероятно, он разрешит… Понимаете, Омельченко в очень тяжёлом

состоянии, и любые разговоры с ним категорически запрещены.

Шульга упрямо наклонил голову.

— Он — работник милиции и хорошо знает, зачем я пришёл сюда. Уверен, что разговор не взволнует его. В конце концов всего несколько слов… Только несколько слов…

— Я все понимаю, но без Юрия Юрьевича… А вот и он.

В кабинет вошёл живой, с быстрыми глазами мужчина в белом халате. Он торопливо прошёл от двери к столу главврача, будто скользя по блестящему паркету. Полы его незастёгнутого халата развевались как крылья.

Выслушав просьбу Шульги, не колеблясь сказал:

— Можно. Ваш милиционер — счастливчик. Если бы нож прошёл на несколько миллиметров правее… — щёлкнул пальцами. — А так… Будет жить ваш старшина…

— Сержант, — уточнил Шульга.

— Возможно… возможно… Итак, вы хотите поговорить с ним? Только кратко и в моем присутствии.

Шульга бросил на него неприязненный взгляд — разговор же не личный, а служебный, и этому коротышке, очевидно, нет дела до всех инструкций, относящихся к следствию, не говоря уж о служебной тайне. Шульга вздохнул и, вместо того чтобы сказать сурово и официально, как собирался, произнёс с наигранной бодростью:

— Благодарю вас, Юрий Юрьевич. Я согласен на все.

Сержант Омельченко вымученно улыбнулся майору. Улыбка у него получилась жалкая. Он как бы извинялся за то, что лежит в больнице и отнимает время у старшего инспектора городского уголовного розыска. Хотел что-то сказать, но Юрий Юрьевич властным жестом остановил его.

— Майор будет задавать вам вопросы, — он сел возле кровати. — Отвечайте не спеша. Не напрягайтесь. — Он пощупал пульс у больного и показал Шульге на табурет. — Начинайте, майор.

Шульга склонился над сержантом. Успокаивающе сказал:

— Я не хочу утомлять вас, сержант, но надо выяснить некоторые вопросы. На вас напал один или несколько человек?

— Один… — Губы у сержанта были бледные, как у покойника. Он едва шевелил ими, и Шульге показалось, что Омельченко вот-вот потеряет сознание. Бросил тревожный взгляд на врача, но тот ободряюще кивнул головой.

— Вы видели его? Помните?

— Да… — Сержант закрыл глаза, вспоминая. — Среднего роста. Может, даже ниже меня. В тёмном костюме, длинные волосы. Голос хриплый…

— Лицо запомнили? Можете описать его?..

Сержант снова закрыл глаза.

— Нет… — покачал головой. — Не припомню… Хотя… Кажется, горбоносый, или тень падала… Темно там было… — пожаловался он. — И, кроме того, все произошло так быстро…

— Никто вас

ни в чем не обвиняет, сержант, — успокоил его Шульга. — Но ведь вы понимаете, — искоса посмотрел на врача, — наша задача — обезвредить преступника. Как это случилось? После того, как старшина Вовкотруб с Рыжковым пришли в ресторан?

— Я остался… — начал сержант.

— Да… да… — кивнул майор. — Все это мы знаем. Скажите, откуда появился тот?.. Преступник… И как?..

— На дорожке… к ресторану, — прерывисто ответил сержант. — Он крикнул мне: в кустах кто-то стонет. Ну, и я… попался на удочку… Успел сделать лишь шаг налево… И все… Ничего больше не помню…

— И вы не слышали стона в кустах?

Губы сержанта задрожали, и врач сделал майору знак прекратить разговор.

— Хватит… — Юрий Юрьевич положил ладонь на лоб сержанта. — Майор благодарен вам. Да?

Шульга понял его. Встал.

— Поправляйтесь, сержант, я загляну, когда вам полегчает. А преступника мы непременно поймаем! — бодро пообещал он, хотя сам не очень верил в это. Действительно, либо преступник был достаточно опытен, либо ему просто повезло: не оставил следов. А приметы, которые запомнил сержант, не очень проясняли дело…

…Это произошло так. Около одиннадцати вечера милицейский мотоцикл остановился на одной из аллей городского парка… С него слезли старшина Вовкотруб и сержант Рыжков. Оставив возле мотоцикла сержанта Омельченко, пошли посмотреть, что делается в парковом ресторане…

Вернулись минут через двадцать. Сержанта Омельченко возле мотоцикла не было. Немного подождали его. Сержант не возвращался. Тогда, обеспокоенные, начали звать его и наконец решили осмотреть кусты. Омельченко уже истекал кровью. Хорошо, что до больницы было недалеко. Старшина Вовкотруб и Рыжков перенесли его туда на руках.

Через несколько минут у места преступления остановилась оперативная машина. Подогнали два милицейских мотоцикла, включили фары. Шульга осмотрел кусты, но ничего не нашёл: сухая земля не сохранила следов, только трава, на которую упал сержант, пропиталась кровью.

Решив ещё раз осмотреть место преступления при дневном свете, Шульга направился в больницу.

Возвращаясь в управление, Шульга всматривался в пустые улицы, провожал глазами одиноких прохожих и со стыдом думал, что преступник блуждает где-то на свободе, теперь уже вооружённый…

Майор пошевелился на сиденье, усаживаясь поудобнее. Понимал, что нападение на сержанта Омельченко случайное, не подготовленное заранее, — старшина мог и не оставить Омельченко возле мотоцикла.

Итак, случайность. Но устроил нападение смелый и опытный преступник, будто готовился к нему — сделал все чисто и почти не оставив следов… Разве что сломанная веточка. Так её мог сломать, падая, и Омельченко… То, что преступник не оставил следов и украл пистолет, очень беспокоило Шульгу.