Коллекция Райан, том 1

Хэйвок Райан

– Спасибо, - говорю я, забирая у нее коробку, ставлю ее на стол.

Я открыл ее с большим нетерпением, чем рождественский подарок. Похоже, в основном чертовы тонны бумаг, несколько украшений и безделушек, которые выглядят так, будто они чего-то стоят. Я не помню их все. Большинство из них - вещи моей бабушки, я помню, что она носила многие из них. Перезаписываемый компакт-диск, который сбивает с толку. Мой отец плохо обращается с компьютерами. Он не умел записывать диски, надо выяснить, ради чего он так старался. Может быть, он закинул фотографии на диск. Возможно, было бы интересно взглянуть на некоторые из тех времен, несмотря на то, что я не люблю воспоминания. Я взял документы и высыпал ячейку на стол, распихивая все, что влезает в карманы.

Андреа, наверное, думает, что я выгляжу глупо - в основном, потому что я так и выгляжу. Нужно было взять какой-нибудь пакет, чтобы унести это дерьмо, но я не подумал о том, что мой отец окажется сентиментальным к старым безделушкам. Я благодарю Андреа за помощь, и, не дожидаясь ответа, направляюсь к своей машине, высыпая все из карманов на сиденье. Отнесу их в дом, когда вернусь.

Я проверяю свой телефон, никакого ответа от Кэмми. Я думаю о том, что бы ей такое написать, более сильное, чем я уже написал. Может быть, надо взять передышку. Я не иду домой сразу, я завтракаю на дорожке перед домом. Меня не волнует, приготовила ли моя мама что-то, она всегда была ужасным поваром. Я бы все равно отказался это есть. Наконец, я вошел в дом, глубоко вздохнув, чтобы приготовиться к встрече с ней. Она определенно сейчас там, когда я не увидел ее внизу, я порадовался возможности еще отложить это воссоединение. Я решил проверить всю оставшуюся часть дома, зову ее. Хотя, я не желаю ее видеть, волнение убивает, лучше, уж сразу все закончить.

– Мама, - зову я на втором этаже.

Я стучу в дверь ее спальни, поворачиваю ручку, потому что она не отвечает. Комната темная, тени разбегаются по стенам. Я не вижу, пустая ли кровать, или она в ней, поэтому я подхожу ближе. Пусто. Матери нет. Облегчение, смешанное с чем-то, близким к сожалению, хотя, она была ужасной, эгоистичной шлюхой, но она все еще была матерью, и, может быть, немного утешения от нее прямо сейчас было бы хорошо. Впрочем, она никогда не утешала в печали, скорее это было "о, черт возьми, он снова плачет, я лучше пойду отсюда". Было бы неплохо увидеть, изменилось ли это, и как бы она себя повела сейчас, когда я стал старше.

Я сажусь на край кровати. Комната вся в чертовых цветочках, чисто женская. Мой отец никогда не прилагал усилий, чтобы отстоять то, что ему нравилось. "Просто пусть твоя мать делает, как хочет, так проще", - вот его девиз. Меня это так злило, я знал, что мать отлично этим пользовалась, она, вообще, отлично всем пользовалась. Я опять рассердился на нее. Она ужасная женщина. Я сержусь на отца, что он позволял ей брать верх, и надо мной тоже. Он позволял ей делать со мной все, что она хочет, не поддерживал меня и не вставал на мою сторону. Моя жизнь была бы намного лучше, если бы ее не было, теперь мне жаль, что это не ее хоронят через несколько дней. Я злюсь на нее за то, что она не дала моему отцу прожить ни дня без нее и ее претензий.

Я выхожу из комнаты и закрываю за собой дверь, хлопая ею. Гребаная сука. Мой гнев, поднимал голову, гнев, который я как-то обманул, как я думал, теперь вернулся. Я должен быть здесь в день похорон, и не собираюсь пропустить их, чтобы избежать встречи с матерью. Я думаю, еще четыре дня, прятаться от нее, не так уж сложно, это же кончится. Я просто позволю ей остаться в доме, пока она не умрет, а затем продам его. Тогда у нас не будет этого неловкого разговора, где ей жить и на что. Я даже не хочу говорить о том, что мой отец оставил мне все. Он унаследовал этот дом от своей семьи, и моя мать не имеет к нему отношения, так что он перешел бы мне, даже без ее разрешения. На самом деле это позор, что дом покинет семью. Я могу сохранить его в конце концов, не жить в нем, но передать его дальше, если у меня будут дети. Я почти смеюсь над мыслью о том, что я - отец ребенка, это маловероятно, но кто может сказать, что ждет меня в будущем. Мне всего 25 лет, я не могу знать, что произойдет через несколько лет. Я больше не думаю о Кэмми, если она не хочет даже позвонить

мне сейчас. Но есть куча женщин, которые с радостью придут, когда я позову. Меня волнует мысль о том, что будет какая-то покорная девушка, которая умоляет меня говорить ей, что делать и просит трахнуть. Думаю, я могу покончить с Кэмми. Она никогда не будет такой. Она практически заставляет меня работать на ее "киску", и это часто не стоит усилий. А стоило мне предложить фаст-фуд девушке из мотеля, Келли, и она обработала мой член, как богиня, и не было с ней никаких табу. Мало усилий и много удовольствия. Мне это нравится.

Я распаковал сумку, чтобы разместиться удобнее, я думал, куда моя мать могла уйти утром. Она не оставила записку, и я знаю, что у нее не было встречи с этим адвокатом. Может быть, она в продуктовом магазине? Я позвонил Кэмми еще раз:

– Нам нужно поговорить, я чувствую, что нам нужно душевно поговорить, а ты избегаешь меня, это дерьмо зашло слишком далеко. Позвони мне. Немедленно!

Я отправил ей голосовое сообщение. Мой телефон загудел, прежде чем я положил его. Текст.

Нам больше не о чем говорить.

Какого черта? Женщины и их гребаные закидоны.

О чем ты говоришь?

Я ударил "отправить"

У тебя есть действительно большое самомнение, если ты думаешь, что я захочу, иметь с тобой дело, после того, что ты сделал.

Ну, я знаю, что она понятия не имеет, что я сделал. Она понятия не имеет о женщинах, которых я трахаю за ее спиной, или о том, что я люблю делать с ними.

О чем ты?

Я притворяюсь невинным.

Ты, блядь, серьезно?

Она никогда не ругается, ничего круче "проклятье", поэтому я понимаю, что ее действительно что-то задело.

Я понятия не имею, какая муха тебя укусила. Пожалуйста, напомни мне об этом ужасном, что я сделал.

Прощай.

Я позвонил и подождал, пока она ответит, вместо этого она переадресовала меня на голосовую почту.

– Черт возьми, позвони мне, или пожалеешь, - я не знаю, что я буду делать, если она этого не сделает, но в этом мозгоебстве, я возьму верх.
– У тебя есть время до завтра, чтобы поговорить со мной нормально.

Я сам удивился, насколько я разозлился. Она ничего не ответила, но я и не ждал, что она сразу ответит, она будет ждать до последнего. Я ее хорошо знаю. Я засунул телефон в карман и направился на кухню. Мне нужна еще одна чашка кофе. Потом я посмотрю диск, посмотрю, что мой отец считал настолько важным, чтобы сохранить.

Кофе темный и вкусный, я иду к себе и вставляю диск в ноутбук, на экране появилось изображения, которое вряд ли было для меня. Мой отец голый, наклонился над столом, где-то, похоже, в подвале, включает запись и поправляет камеру. Как только он отходит, я вижу, что моя мать тоже голая. Я задрожал. Я видел ее таким образом бесчисленное количество раз – распластанной и зовущей. Я почти слышу ее голос, "такой хороший мальчик, иди и люби свою мать". Это знакомое мне чувство страха шевелится у меня в животе. Почему-то я продолжаю наблюдать. Вот что она со мной сделала. Он подходит к ней и начинает трахать ее. Она не двигается, как мертвая рыба, просто позволяет ему трахнуть себя. Она молчит, что, как я помню, на нее непохоже. Она всегда была очень говорлива со мной, когда заставляла трахать ее. Он энергично двигается в ней, я никогда не видел, как они трахаются. Я знаю, что большинство детей не видели, но в моем доме, со шлюхой матерью, как моя, можно было подумать, что ей бы хотелось, чтобы я увидел, как ее трахают, чтобы заставить меня ревновать или еще какая-нибудь подобная чушь.