Коллекция в бегах

Гусев Валерий Борисович

– Ты чего задумал, братец?

– Знаю чего! Давай еще каких-нибудь глухих дедов поспрашиваем. А то до вечера будем ключника искать.

Но глухие деды нам больше не попадались. Наверное, их здесь было меньше, чем транваев и антобусов. Обошлись без дедов – попалась сама мастерская. За третьим углом, после хлебного и скобяного.

Мастерская была трогательная такая – чуть побольше собачьей будки (возле дома Арбуза Иваныча). Или даже чуть поменьше.

Мы вошли. За чем-то вроде прилавка, не шире подоконника, стоял лохматый

дядька (шпиц, определил бы его Алешка по своей собачьей «таблице») и перебирал разные болванки ключей. Он коротко взглянул на нас и продолжил свое дело – видимо, как заказчики, мы у него интереса не вызвали.

– Здрасте! – сказал Алешка, вытащил из кармана и брякнул на прилавок связку ключей от… Юлькиного дома. Я онемел. – Потерялись ключики. Тетушка Марта расстроилась. И сказала, чтобы мы заказали новые. Вы сможете? Спасибо.

Лохматый дядька взял связку, глянул и сказал недовольно:

– И сколько можно?

– Что – сколько? Денег, что ли?

– Сколько можно терять эти ключи? Я ведь их уже два раза делал.

– Вы нас первый раз видите, – обидчиво сказал Алешка.

– Возможно. – Дядька положил ключи на прилавок. – Чего не скажешь об этой связке.

– Да, – Алешка как бы припомнил. – Это, наверное, тетушка Марта заказывала. Такая кругленькая, да?

– Я ее не разглядывал. Я разглядывал ключи. Но сдается мне, что это была не тетушка Марта, а дядюшка Апрель.

– Такой кругленький? Вроде арбузика. Лысенький.

– Может, и лысенький – он в кепке был. И не кругленький, а вроде тебя, тощенький, но с усами под носом. Не то что ты.

– А… – Алешка как бы догадался. – Это мой двоюродный кузин. Витек его зовут. Он на дискотеки любит ходить. Вы его там не встречали?

– Ты мне надоел, – сказал лохматый дядька. – Со своими лысенькими кузинами на дискотеке. Оформлять заказ?

– Так теперь чего уж… Тетушка Марта себе ключи сделала, кузин Витек тоже. А мне они и на фиг не нужны!

– Иди отсюда! – вспыхнул дядька. – И ты тоже! – Это он мне посоветовал.

Мы вышли на улицу.

– Все понял? – спросил Алешка. – Этот усатый сторож Витек тоже врун порядочный. Один раз со-врал – назад дороги нет.

– Ты про что, Леш?

– Я его, Дим, насквозь разглядел. Он, Дим, Юльке ключи не делал. Он их не умеет делать, он их ключнику носил.

– Не понял…

– Это он перед Юлькой выпендривался, какой он весь из себя мастер – золотые руки. Отцеда и доцеда.

– Еще больше не понял. – Хоть и стыдно было, но я признался.

– Это Витек картины спер.

Я только глазами хлопнул и рот распахнул.

– Он понарошку, Дим, – охотно объяснил Алешка, развивая свою дикую версию. – Он их спрятал. Потом он их как бы найдет. И Юлька от радости сходит с ним на дискотеку. А потом от радости на нем женится. А наш Павлик останется с носом. Так и будет одиноким. И опять станет каждый день приходить к нам ужинать.

– Тебе жалко?

– Ничего

мне не жалко! Но ужинать лучше все-таки у себя дома. Всем приятнее.

Логично, ничего не скажешь.

– Ладно, – сказал я. – Поехали домой. Я все понял. Только не понял, где ты нашел ключи.

– Я их не нашел, Дим, – безмятежно заявил Алешка. – Я их спер. Ты чего такой бледный? Кончай заикаться. Я их на время спер. Понарошку.

– Чтобы ты их как бы нашел и Юлька на тебе женилась?

– Больно надо! Она ест много, вроде Павлика. А ключи я спер, Дим, чтобы узнать, кто с них делал копии. И мы это узнали: Витек и какая-то тетка. Они, Дим, теперь у нас подозреваемые. Врубился?

Отчасти. Поэтому я ничего не сказал, а сел на велосипед и поехал в сторону нашего родного сарайчика в виде вагончика. Я по нему уже соскучился.

– Ты куда? – завопил Алешка. – А ключи кто Юльке вернет? Дед Мороз на елке?

– Кто спер, тот и вернет! – отрезал я. И даже не обернулся. А просто послушно свернул к Д/т «Палитра».

Юлька не очень удивилась, открыв нам дверь.

– Как пылесос? – спросил Алешка. – Не нуждается в помощи? А это что у вас?

В руках у Юльки была толстая папка с завязками в виде ленточек.

– А… Это мои эскизы.

– Вы тоже художник? – с интересом спросил Алешка.

– Я не волшебник – я только учусь.

– А можно посмотреть, чему вы научились, Июлия Львовна?

– Сколько хочешь. Пошли в комнату.

Юлька сказала это с такой готовностью, что сразу стало ясно: очень хочет похвалиться.

Лешка пошел за ней в комнату, обернулся и подмигнул мне. Я тоже ему подмигнул и повесил ключи на место. И тоже пошел смотреть этюды.

Они оказались ничего себе. Особенно зарисовки людей в виде портретов. Кое-кого мы даже узнали. Например, усатого сторожа Витька. И еще кой-кого.

– Дим, – сказал Алешка, взял в руки рисунок и сунул его мне под нос, – узнаёшь?

– Еще бы! Тыковки наши. Паша и Глаша.

– Какие Паши? Какие Глаши? – удивилась Юлька. – Это Галя и Валя.

– Нехай, – сказал Алешка. – Галя и Валя. Хохлатки. Это они вам ремонт делали?

– Они. Я довольна.

– А пирожками угощали?

– Я? Их?

– Они вас, – уточнил Алешка.

– Нет, зачем же? Они у меня работали, я их кормила. А ремонт они хорошо сделали. Смотрите, какие стены.

– Только грустные, – сказал Алешка. – Вот эти пустые места от картин…

– Да, – Юлька сокрушенно покачала головой. – Все время напоминают.

– А вы свои рисунки на эти места повесьте. И не будет грустно.

– Это ты хорошо придумал. – Юлька оживилась. – Только я не свои повешу, а папины.

– Так они и так висят, – недоуменно сказал Алешка.

– А у меня еще есть. Папа много картин создал. Они в подвале хранятся. Правда, ключ от него на той связке, которая потерялась.