"Коллекция военных приключений. Вече-3". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
— Пока наноси то, что есть.
Автоматчик Бекетов заглянул в комнату и спросил разрешения впустить связиста. Вошел молоденький сержант, протянул две телеграммы и регистрационную тетрадь. Сысоев начал расшифровывать первую телеграмму. Веселое из штаба правофлангового корпуса сообщал новые координаты. Обе дивизии на правом фланге продвинулись на двенадцать — пятнадцать километров. Были освобождены двадцать два села, в плен взято сто шестьдесят восемь фашистов и трофеи: два танка, пять бронетранспортеров, орудия, автоматы…
Сысоев измерил расстояние
Еще три-четыре дня наступления, подумал он, засмеялся, дружески хлопнул Степцова по плечу и озорно крикнул:
— Танцуй!
— А что, снова мне мешок писем?
— Никаких писем.
— Ну и потеха: «Люблю до гроба», «Почему не отвечаешь?», «Неужели забыл нашу любовь?». И до чего же девчата падки на обходительность и лирику! Шоколадом не корми.
— My и пошляк же ты, Степцов! Нашел время разбивать девичьи сердца!
— Чего ты взъерепенился?
— Да вот не терплю пошлости, что прикажешь делать!
Блестящие черные глаза Степцова уставились в грудь
Сысоеву. Степцов слегка вращал глазами, и Сысоев ощутил странное состояние безволия.
— Блажишь! — рассердился Сысоев.
Степцов неприятно засмеялся и сказал:
— Я ведь не виноват, что девки за мной как очумелые ходят. — Голос у Степцова был удивительно мелодичен.
— «Квадрате И-31», — громко прочел Сысоев расшифрованные цифры на второй телеграмме. — Ищи на карте.
Степцов провел пальцами по клеткам:
— Это в расположении противника, впереди частей Бутейко…
— «Упал сбитый ПО-2 номер 12 тчк».
— Черт! Это же сбили Хайрулина из нашей штабной эскадрильи! Ну и что там дальше?
— «Летчик Хайрулин убит зпт захоронен тчк».
— Гады. Такого парня… Бог, а не летчик!
— Отличный летчик! — отозвался Сысоев. — А как ему попадало от командира эскадрильи за то, что он любил «шутки шутить». Это его умение спасло и ему и мне жизнь, когда мессер загнал нас в лес… Дальше. «Капитан Курилко ранен зпт отравлен ОВ [322] тчк Тяжелом состоянии эвакуирован полевой госпиталь 1245».
322
О В — отравляющие вещества.
— Что? Нашего «Жив Курилка» тоже сбили? ОВ? Ну, знаешь… Ты что-то напутал. Откуда ядовитые газы?
— Все точно, — раздраженно ответил Сысоев. Он был лишен сентиментальности штатских. На войне, как на войне. Обычно Сысоев со снисходительным презрением кадрового офицера относился к раненым, как к людям, которые в результате собственной неумелости допустили, чтобы их ранило: кроме случаев, когда воины вызывали огонь на себя или когда это было явно неизбежно. Но в данном случае он не осуждал Курилко, так как не понимал, почему Курилко очутился в самолете, где и как применялись ОВ.
Сысоев разозлился. Будь это на передовой, эта ярость дорого бы стоила
Ничего… И это раздражало. Сысоев еще и еще раз проверил сообщение по кодовой таблице. Речь шла именно о Курилко и об ОВ, отравляющем веществе, ядовитом газе.
— Значит, фашисты все-таки рискнули применить ОВ! — пробормотал Степцов. Он был совершенно обескуражен. — Это же сверхчерезвычайное происшествие. Почему ж только сейчас сообщают?!
— Сам не могу понять… «Документы и бумаги Курилко направляем вам мотоциклистом», — читал Сысоев дальше. — «Положение наших частей на 5.30…» — Называлось еще пять занятых сел. Они-то и оказались в квадрате И-31. В телеграмме перечислялись новые трофеи, захваченные склады.
— Скорее же запрашивай об ОВ, — напомнил Степцов. Он попробовал позвонить, но телефон не работал.
Сысоев вызвал Бекетова и послал с ним закодированную телеграмму на узел связи.
— Мне пора, — заторопился Степцов. — Иду диктовать машинистке.
— Подожди сообщать об ОВ. А вдруг ошибка при кодировании.
Сысоеву было о чем подумать — единственный помощник его, к тому же и талантливый офицер, вышел из строя. И таким неожиданным образом!
Сообщение о применении ОВ требовало не только самой срочной, но и самой точной проверки.
Послышалась стрельба.
— Бекетов! — крикнул Сысоев.
Автоматчик вошел.
— В каком месте стреляют?
— За деревней на ферме, где узел связи.
— Ну, я побежал. Почти шесть часов. — Степцов ушел. Зазвонил телефон.
— Десятый слушает!
— Товарищ десятый, связь восстановлена, — послышался женский голос.
— Давайте сначала двадцать пятый.
— Комендант Кулебякин слушает.
— Сто раз просил без фамилий, есть код, вы — двадцать пятый! Срочно выясните и доложите результаты бомбежки. И что это за автоматная стрельба в нашем расположении?
— Одна двухсотпятидесятка упала возле дома, отведенного для шестого. Пожар потушили. Шестого дома не оказалось. Ранен часовой. Остальные три бомбы существенного вреда не нанесли. Одна попала в сарай. Одну минутку… одну минутку…
Сысоев ждал.
— Мои автоматчики, — докладывал комендант, — привели двух в штатском, третий, докладывают, убит при попытке к бегству. Эти тоже бежали, их задержали…
— А кто такие? Обнаружены ли у них электрические фонари? Может, наводчики?
— Прерываю, вызывает седьмой, — включилась телефонистка.
— Сысоев? — раздался голос начальника штаба.
— Десятый слушает.
— Что за стрельба?
— Автоматчики двадцать пятого задержали в районе узла связи двух штатских. Третий убит при попытке к бегству. Бомба упала возле дома, предназначенного для шестого.
— Это знаю. Составил ли Степцов донесение по последним данным?
— Да. Есть ЧП. Прикажете зайти и доложить?
— Докладывай так.
Сысоев рассказал о сбитом ПO-2 и об отравлении Курилко ОВ.
— ОВ? Я правильно тебя понял? Не путаешь?