"Коллекция военных приключений. Вече-3". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
– Ха, вы славный парень. — Инженер наклонился к самому уху Пихта. — А вас устраивает жалованье?
– Мне кажется, в наши времена оно никого не устраивает.
– Да, да, — поспешно согласился инженер, — но мы могли бы предложить вам хорошее дельце. Вас откомандируют на месяц-другой к нам в Пеенемюнде.
– Что ж я там должен делать?
– Доктор Браун, наш шеф и изобретатель оружия возмездия «Фау-1» и «Фау-2», просил подыскать одного или двух пилотов для испытаний этих управляемых снарядов.
– Они беспилотные,
– Нет, я не согласен летать в качестве подопытного кролика, попробуйте поговорить с майором Вайдеманом — он отчаянный парень. — Пихт встал и откланялся.
– Разумеется, «держи язык за зубами, иначе попадешь в концлагерь», — напомнил вдогонку инженер.
– Успокойтесь, господа, я военный человек, — полуобернувшись, проговорил Пихт.
Когда несколько реактивных двигателей отправляли из Лехфельда, Пихт догадался, что существует еще какой-то испытательный центр. Потом немцы обстреляли побережье Англии и громогласно объявили, что отныне островное королевство они начнут стирать с лица земли самолетами-снарядами «фау». Для этих ракет они придумали даже грозное название — «оружие возмездия». Теперь Пихт знал точный адрес, где это оружие делалось.
«Значит, Пеенемюнде», — подумал он.
Направляясь в летную комнату, он лицом к лицу встретился с Зейцем. Тот словно засветился изнутри от радости:
– Пауль, я ищу тебя по всему аэродрому, мне нужно поговорить с тобой.
– Это надолго? — спросил Пихт.
– К сожалению, надолго. Но у Вайдемана я узнал, полетов не будет, и я сказал ему, чтобы он освободил тебя на сегодня.
Зейц подошел к своему «мерседесу» и открыл дверцу:
– Садись. День обещает быть жарким. Не съездить ли нам искупаться?
– Я не против.
Купальня примыкала к замку Блоков. С одной стороны она упиралась в старый сад, закрывший по берегам воду корявыми и черными ветлами, с другой была огорожена высокими деревянными брусьями, возле которых стояли под тентами полосатые брезентовые раскладушки. Здесь же был пляж — чистый, с едва заметной желтизной песок, намытый со дна озера Фишерзее. На четырех бетонных сваях прямо над водой возвышалось кафе, где посетителям подавали кофе, водку, сосиски и пиво.
Пихт и Зейц взяли плавки и шапочки, вышли к воде. В этот час купающихся было мало.
Зейц упал на песок, раскинул руки.
– Если бы ты знал, Пауль, как тяжело мне! — пробормотал он, закрывая глаза.
– Не понимаю тебя, Вальтер.
– Мне иногда просто невыносимо ощущать свое одиночество, и так надоело копаться в грязных душах людей…
– Наверное, ты озлобился, Вальтер?
Зейц быстро поднялся на локте:
– Да, я озлобился! Я чувствую, что кругом много врагов.
– Высокие слова, сказанные высоким стилем, — усмехнулся Пихт.
– Ты знаешь, что вот уже несколько лет не дает мне покоя один человек… Март!
–
– Так вот, к нему прибыл связной — Хопфиц!
Зейц сел и уставился на Пихта, который сквозь темные очки, как всегда, безучастно смотрел на далекие облака.
– Что же ты молчишь?
– А что мне прикажешь делать? Ловить шпионов — это по твоей части.
– Я хочу знать твое мнение, Пауль, — просительно проговорил Зейц.
«Ого, Зейц узнал немало, — подумал Пихт, — надо действовать немедленно».
– Хопфиц хороший специалист, — сказал Пихт.
– А если он русский?
– Ты правда устал, Вальтер. Возьми отпуск, отдохни.
– Какой, к дьяволу, отпуск! Мне кажется, что готовится какая-то жуткая диверсия.
Пихт поднялся и, сняв очки, с усмешкой поглядел на Зейца:
– Вальтер, я прошу тебя об одном: не ввязывай меня в свои дела, я в этом ничего не понимаю.
– Все вы чистоплюи! Если хочешь знать, то оберштурмбаннфюрер Вагнер в Берлине сейчас лихорадочно разыскивает концы Хопфица. Вполне может случиться, что русские заслали его от имени Клейна и одновременно убрали штандартенфюрера. Его направление я сдал на экспертизу. Завтра ответят, подлинное ли оно.
– Ну что ж, — помедлив, хмуро сказал Пихт, — сегодня ты откровенен, как никогда. И ты думаешь, я не знаю почему? Потому что и ты и Коссовски подозреваете меня в измене рейху. Так?
Зейц зло посмотрел Пихту в глаза:
– Я бы давно арестовал тебя…
– Тогда в первую очередь ты поставил бы под удар себя.
– Ты снова намекаешь на Испанию?
– Нет, на те двести пятьдесят тысяч марок, которые лежат в швейцарском банке.
Зейц дернулся всем телом, словно его ударили плетью.
– Ты не можешь знать этого! — У него пересохло в горле, и сказал это он с трудом — хрипло и тихо.
– У меня есть весьма надежные доказательства, Вальтер. Не вся же испанская валюта ушла в казну рейха, кое-что прилипло и к твоим рукам. Но, повторяю, мне от тебя ничего не нужно, и я не сделаю тебе ничего плохого, пока ты не встанешь на моем пути.
Зейц сделал движение к одежде, где лежал пистолет.
– Спокойно, Вальтер. — Пихт положил свою руку на его руку. — Ты меня знаешь давно, я умею шутить, но когда говорю серьезно, то это серьезно.
– Т-ты… Март! — прошептал в ужасе Зейц.
– Думаю, мы сработаемся с тобой, Вальтер, — не обращая внимания на слова Зейца, продолжал Пихт, — и если тебе дорога жизнь, постарайся уехать в ближайшие дни… в целях своей же безопасности.
Зейц уткнулся в песок, его руки дрожали.
«Пожалуй, я погорячился, — подумал Пихт, — ну, да все равно. По крайней мере, теперь я твердо уверен, что Хопфицу надо скрываться немедленно».
– Я хочу выпить, — пробормотал Зейц, поднимаясь.
– Давай лучше пойдем в воду. Говорят, плохая примета — раздеться и не искупаться.