"Коллекция военных приключений. Вече-3". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
Как только машина остановилась, Таманцев и за ним двое прикомандированных выпрыгнули из кузова.
– Капитан Фомченко, – представился плечистый, с головой, обожженной справа от виска до затылка.
– Старший лейтенант Лужнов, – вытянулся перед Алехиным высокий, помоложе.
Как и Таманцев, они были без головных уборов, в плащ-палатках, с автоматами «ППШ» и вещмешками в руках; только Таманцев дополнительно захватил еще «шмайссер» [30] .
Обоих
30
«Шмайссер» – немецкий автомат.
– Развернись и стань сюда, – указывая в кусты на отходящую перпендикулярно неторную дорогу, велел он Хижняку и позвал офицеров: – Идемте.
Широкой травянистой тропой, обжатой с обеих сторон кустарником, они направились к темнеющему вдали лесу – Алехин и Таманцев впереди, Фомченко и Лужнов за ними.
– Что так долго? – справился Алехин у Таманцева.
– Можете проколоть себе дырочку для ордена, – небрежно сообщил Таманцев. – Мы нашли этих – капитана и лейтенанта.
– Кто это? – заинтригованный упоминанием об ордене, поинтересовался Фомченко.
– Подозреваемые, – пояснил Алехин, – точнее даже – проверяемые… Где они?
– Зашли в дом шесть на улице Вызволеня. Судя по всему, они там уже бывали. Блинов наблюдает за ними. По данным комендатуры, фамилия капитана – Николаев, лейтенанта – Сенцов. Прибыли из воинской части тридцать один пятьсот восемнадцать… Цель командировки указана стандартно: выполнение задания командования.
– Блинову там не управиться, – вздохнул Алехин. – Тридцать один пятьсот восемнадцать – это что за часть?
– Второго Белорусского фронта. Я сделал запрос. Подполковника не было, потому и задержался.
– Если они действительно из этой части… другого фронта, что же они лазят у нас по хуторам? Странно… Твои соображения?
– Ничего примечательного. Держатся спокойно, непринужденно… По виду в армии не новички… Их надо понаблюдать, – заключил Таманцев. – Вы же сами говорите – проверяемые. Возможно, этим и ограничится… К утру будет ответ.
– Ну уж к утру.
– Будет, – заверил Таманцев. – Я сам звонил по вэ-че в Управление Второго Белорусского. И передал с литером «Весьма срочно»… За подписью генерала.
– Плачет по тебе гауптвахта, – покачал головой Алехин. – Кончится война, посадить на полгодика – вполне по заслугам!
– Уж я бы там отоспался. И ряшку бы наел – во! – Таманцев развел руками. – Есть элементы авантюризма, – со вздохом признал он, – но исключительно для пользы дела.
– Там гроза… – оборачиваясь в сторону Лиды, помолчав, проговорил Алехин.
– Уж это точно!.. Веселенькая ночка вам предстоит…
Таманцев осмотрел темное небо, потом лес
– Прекрасное место для отдыха. В каком отеле для нас приготовлены номера?
Алехин, будто не слыша, молчал.
– Распорядитесь доставить туда багаж, – не унимался Таманцев, – массажистку и педикюрных операторов.
– Ожидают тебя с нетерпением, – принимая тон Таманцева, сказал Алехин.
– Очень мило… А каков приказ Родины?
– Взять Казимира Павловского и тех, кто с ним, – вполне серьезно сказал Алехин.
– Кто это – Павловский? – спросил Фомченко; он, видно, был любознателен и, во всяком случае, хотел быть в курсе дела; а Лужнов молчал.
– Агент германской разведки, – оборачиваясь, сказал Алехин.
– Милейший парень, – добавил Таманцев. – Девять успешных перебросок и четыре железки от немцев… Особо опасен при задержании. Как-то под настроение ухлопал трех лопухов из комендатуры.
– Понятно, – несколько озадаченно проговорил Фомченко.
– Ну уж – лопухов, – не согласился Алехин. – Офицера и двух патрулей. С ним надо ухо держать востро. Я ознакомлю вас с ориентировкой и фотографиями, – пообещал он.
– Нам сказали… – наконец произнес Лужнов, – здесь полно банд. Правда?
– Говорят, убивают, – Таманцев пожал плечами, – но мы не видели.
Лужнов держал автомат наизготове, время от времени утыкаясь стволом в спину Таманцеву.
– Поставьте на предохранитель, – посоветовал ему Алехин и улыбнулся. – Вы летчик?
– Летчик, – покраснев, подтвердил Лужнов и сдвинул шишечку.
– Восемьдесят семь боевых вылетов, – сказал за него Фомченко. – Комиссован после ранения. Как и я, грешный…
«Вот так… Восемьдесят семь боевых вылетов, а автомата, возможно, в руках не держал. Летчики… Ладно, скажи спасибо, что этих дали».
Они вышли к всполью и все четверо встали за кустами. На поле, метрах в двухстах от них, виднелся добротный дом с мансардой, левее – две бедноватые хаты, за ними зловеще чернел лес.
– Это дом Павловских, – показал Алехин.
– Он заколочен, – заметил Таманцев.
– Да… Сам хозяин, Павловский-старший, арестован как фольксдойче… сидит в Лиде, – объяснил Алехин Фомченко и Лужнову. – В меньшей хате, – Алехин указал рукой, – проживает Юлия Антонюк.
– А это кто? – нетерпеливо осведомился Таманцев.
– Сирота… Она с детства в услужении у Павловских; то ли батрачка, то ли служанка – не поймешь. Имеет дочку полутора лет.
– От кого? – спросил Таманцев.
– Поговаривают, что от немца, но я думаю иначе… Эта Юлия – родная сестра жены Свирида. Кстати, вон его хата…
– А кто это – Свирид? – вступился Фомченко.
– Приятель капитана, – с иронией заметил Таманцев. – Он и подарил нам Павловского.
– Вот именно… – улыбнулся Алехин и пояснил Фомченко: – Обездоленный человек, горбун.