Коллектор

Выборнов Наиль Эдуардович

– Круто двигаешься, - каскадер с сигаретой в зубах показушно побоксировал, пуская кулаки по воздуху.
– Ха! Прямо как настоящий наемник. Давно уже работаешь тут?

– Уже почти год, - ответил я.
– А до этого я и правда был наемником. Убивал людей за деньги, человек сто замочил, не меньше. Сносил им бошки из вот такого здоровенного револьвера, - я отмерил ладонями размер “Анаконды”.
–

Потом перешел дорогу корпоратам, повоевал с их спецназом, убил пару топ-менеджеров. Мне пришлось лечь на дно и устроиться каскадером. Шаришь?

– Реально?
– глаза парня чуть ли из орбит не вылезли.

– Реально?
– передразнил его я.
– Нет, конечно. Я всю жизнь на павильонах провел. Ладно, пацаны, давайте, до понедельника. Всем хороших выходных.

Я попрощался с каскадерами, пожал всем руки и пошел к парковке. Миновав арку с вывеской студии “Киносиб”, я дошел до своей машины, заваленной под слоем снега. Завел ее дистанционно через интерфейс и тут же залез в браузер, чтобы настроиться на волну оппозиционного интернет-радио. Тот решала, Фанат, еще год назад посоветовал мне слушать новости на этой станции каждый день. И я слушал.

Играла какая-то песня, под нее я счищал лед с лобового стекла.

Хороший выдался день, мы сняли всего одну сцену, зато очень яркую. Продюсер легко продаст ее в “Новый Мосфильм”, а уже там специалисты склеят нашу боевую сцену с каким-нибудь своим новым боевиком. Нацепят на мое лицо рожу какого-нибудь известного актера, тот соберет все овации критиков и зрителей, а мое имя затеряется в финальных титрах.

Впрочем, ничего страшного. Все равно имя - не мое. Я больше не Кирилл Андриевский, теперь я - Глеб Добрынин. Физиономию мне тоже поменяли, изменили слегка форму черепа, подкрутили лицевые мышцы, форму носа, губ и остальное по мелочи. То же самое случилось и с моей Машей. Она стала Настей Добрыниной.

Несмотря на всю ту ложь, что я вылил на нее за годы нашего брака. Несмотря на большую опасность для себя и ребенка... Она все же простила меня и приняла обратно.

Официально Андриевскй умер. Его убили наемники, работавшие на Фаната. На самом же деле, Фанат с большим удовольствием купил весь тот компромат, что я нарыл против руководства “ВСБ”. Видео с признаниями быстро перекупили

богатые конкуренты банка, озолотив решалу. На эти деньги он профинансировал какое-то мутное дело с налетом на конвой, но прогорел на нем.

Впрочем, это уже не моя проблема. Главное, что при его поручительстве я смог сменить личность себе и Маше. К счастью, наша Саша еще слишком маленькая для переделки лица, ей просто сменили документы.

Я сел в машину и тронулся с места. Ведущий на радио как раз переходил к новостям.

“Только что нам стало известно о смерти Олега Гоффмана. Бывший генеральный директор “Всероссийского Сберегательного Банка” найден мертвым на дороге около своего дома. По предварительной версии следствия, он выпал в окно”.

Я невольно улыбнулся и добавил громкость, поворачивая руль на повороте.

“После вскрытия станет известно, был ли Гоффман в состоянии опьянения в момент своей смерти.

Отметим, “ВСБ” в последние месяцы переживает не лучшие времена. Из компании массово увольняются люди из всех корпоративных звеньев. Уходят как обычные клерки, так и руководители отделений. Акции банка просели до исторического минимума на биржевом рынке, правительство уже анонсировало пакет денежной помощи, чтобы сохранить позиции банка и вклады его клиентов.

Напомним, прошлой весной обществу стало известно о цепочке кровавых убийств внутри компании - сотрудники убивали друг друга по приказу высшего руководства. Об этом стало известно из нескольких видео, которые потрясли интернет прошлой весной. Банк заявлял, что все ролики - монтаж и подделка конкурентов, но независимые эксперты признали подлинность видео.

Эта история получила столь большой резонанс, что совет директоров уволил Гоффмана, а вскоре подключилась и прокуратура. Было возбуждено уголовное дело, экс-гендиректора “ВСБ” посадили под домашний арест. В своей квартире он безвылазно провел пять месяцев. В целом, за последние полгода по невыясненным обстоятельствам скончались еще пять бывших топ-менеджеров банка”.

Я катился по эстакаде, наслаждаясь видом на вечернюю Новую Москву. Меня ждут дома с хорошими вестями.

Впервые за долгие годы я почувствовал себя свободным.