Колодец душ

Лоухед Стивен Рэй

Она моргнула. Надпись осталась на месте. Черным карандашом на планке было написано «Вильгельмина». Далее короткое сообщение гласило: «Забрать письмо от Молли в таверне «Старый корабль» — Козимо».

Что за черт? — пробормотала Мина. Козимо! Этот тот человек, которого Кит встретил в переулке, его прадед — тот самый, о котором Кит пытался рассказать ей в тот день…

Вильгельмина быстро вернулась в паб. Круглолицая девица все еще стояла за стойкой.

— Вам что-то еще? — спросила она.

— Да. Вы — Молли?

— Так меня зовут.

— А я — Вильгельмина. Я забыла раньше спросить: Козимо не оставлял мне письмо?

Барменша сходила в заднюю комнату и вернулась с толстым желтым конвертом. — Значит, вы друг Козимо?

—

Полагаю, что да.

— Извините, а как ваше полное имя?

— Вильгельмина Клюг, — ответила Мина, и еще раз произнесла свою фамилию по буквам, чтобы не оставить сомнений.

Молли взглянула на конверт и передала его Мине. Кивнув, Вильгельмина вышла на улицу. Она уселась на ту же скамью и осторожно вскрыла конверт. Внутри лежал лист бумаги, исписанный карандашом. Развернув лист, она обнаружила пригоршню шиллингов, две гинеи и большую серебряную пятифунтовую монету. Она сунула деньги в карман и быстро прочитала записку.

«Моя дорогая Вильгельмина, я прекрасно представляю, как вы, должно быть, сбиты с толку и напуганы. Ничего страшного. Мы вас ищем. Оставайтесь здесь. Снимите комнату в «Старом Корабле» за мой счет и сидите в Сефтоне, пока мы за вами не придем. Кит со мной, и передает вам привет.

Ваш слуга,

Козимо Ливингстон».

Еще раз перечитав записку, она перевернула лист и обнаружила наспех нацарапанный список из шести названий: Мэнселл Гамедж, Сефтон-он-Си, Верн Деррис, Мач Маркл Кроссс, Черная Хмарь и Кэпел-и-Фин. Явно географические названия, но на звук какие-то старые. Ни одного из них Вильгельмина никогда раньше не слышала. Первые три названия были зачеркнуты — очевидно, их проверили и не сочли нужным рассматривать дальше. Но почему? Пока она обдумывала этот вопрос, ей пришло в голову, что, если Кит и его прадед искали ее и, очевидно, оставляли ей сообщения в подходящих местах, то как раз в этих, вычеркнутых. Но решающим стало сообщение именно в Сефтоне. Значит, там они уже побывали и ничего не нашли. Стало быть, продолжили поиски в трех других местах?

Мысль о том, что о ней беспокоятся, ее ищут, вызвала улыбку. «Господи, благослови их», — подумала она. Но они же не могли знать, чем она занималась с тех пор, как они с Китом расстались. Ситуация изменилась, и теперь она, конечно, не нуждалась в спасении.

Мина еще раз вернулась к списку и заметила одну деталь: рядом с тремя географическими названиями стоял крошечный знак равенства, простой «=», как в математических уравнениях; знак был поставлен небрежно, словно пишущий думал о чем-то и отобразил свои мысли. Так что список надо было читать так: Мэнселл Гамедж = China… Верн Деррис = Ирландия… Черная Хмарь = Египет…

— Очень интересно, — пробормотала она, убирая записку. Встав со скамейки, она вернулась в «Старый корабль» и спросила Молли, нельзя ли здесь нанять карету до Лондона.

— Почтовый дилижанс придет в шесть, — ответила барменша. — Он следует в Лондон из Плимута. Обычно кучер останавливается у нас промочить горло. Так что к утру будете в Лондоне.

— Отлично, — сказала Вильгельмина. — Я подожду снаружи.

— Как хотите, миледи, — Молли продолжила готовить паб к вечернему наплыву посетителей.

Мина вернулась на ту же скамейку и стала ждать дилижанс, решая, как распорядиться новой информацией. К тому времени, когда прибыла почтовая карета, у нее в голове сложился план.

— Извините, Козимо, — сказала она, глядя как карета грохочет по улице, — но у меня есть идея получше.

ГЛАВА 17, в которой возникает нежелательное партнерство

Люди по-разному восприняли возвращение Берли в Лондон после его исчезновения в Италии. Для молодой светской львицы Филлипы Харви-Джонс, его многострадальной невесты, это кончилось плохо: лорд в конце концов отменил свадьбу; его клиенты пришли

в восторг — граф привез множество драгоценных произведений искусства, одно чудеснее другого; менеджер его банка радовался, глядя как растет состояние графа, а значит, увеличиваются отчисления в казну и его собственные доходы. Берли, случайно открывший секрет лей-переходов, воспользовался этим замечательным шансом для добычи драгоценных артефактов. Действительно, что может быть лучше для торговца антиквариатом, чем приобретать этот самый антиквариат там и тогда, когда к нему относились как к рядовым вещам? Ранние эксперименты его светлости с лей-переходами быстро уступили место всепоглощающей одержимости; на Филиппу времени совсем не оставалось. Конечно, он задавался вопросом, а что еще можно извлечь из иных миров, кроме дорогих безделушек на продажу в Лондоне конца девятнадцатого века? Теперь лорд Архелей Берли, граф Сазерленд, пытался это выяснить.

— Лорд Берли, простите за беспокойство, — степенно произнес камердинер его светлости.

— Да, что там, Свэн?

— Письмо от Сотбис. — Слуга протянул небольшой серебряный поднос с кремовым конвертом, адресованным графу Сазерленду. Штампа не было; видимо, его доставили не по почте. — Мне кажется, я должен был доложить, сэр….

— Да, да, все в порядке. — Берли взял конверт, вскрыл его и быстро прочитал несколько строк. Вернув письмо в конверт, он встал. — Скажи Докину, чтобы готовил карету. Я выезжаю.

— Слушаюсь, сэр.

Через час Берли уже сидел в офисе Джеральда Кэтчмола, главного агента аукционного дома «Сотбис». Ему предложили виски и сигару, но он предпочел чай. В ожидании чая они неторопливо беседовали, обсуждая низкое качество товаров, поступающих в последнее время из Леванта.

— Конечно, мы их продадим, — фыркал Кэтчмол, — но это же противно!

— Средний участник торгов не заметит разницу, — небрежно сказал Берли. — Так что ваши комиссионные никуда не денутся.

— Но вам-то разница очевидна, — Кэтчмол говорил несколько заискивающим тоном. — Именно поэтому, как только мы это получили, я сразу вас известил. — В дверь постучали, и вошла женщина средних лет с подносом с чайными принадлежностями. — Спасибо, миссис Радд, — кивнул Кэтчмол, — налейте нам и можете быть свободны. Поднос оставьте.

Женщина разлила чай и удалилась. Кэтчмол отхлебнул из чашки и отставил ее в сторону.

— Я решил, что лучше сначала показать вам, — сказал он, доставая из стола деревянную коробку из-под сигар. — Взгляните, — предложил он Берли.

Лорд взял коробку и открыл крышку. Внутри, завернутые в папиросную бумагу, лежали три небольших предмета: египетский скарабей, маленькая статуя женщины в длинной юбке, держащая двух извивающихся змей, и резная камея мужчины с лавровым венком. Нечто подобное сейчас входило в моду. Подделки затопили антикварный рынок всей Европы.

Берли вопросительно взглянул на агента.

— Присмотритесь, — с улыбкой произнес Кэтчмол.

Поставив коробку на колени, граф взял статуэтку. Она была примерно шести дюймов в высоту. Роспись удивительная: глаза женщины широко открыты, темные волосы уложены в сложную прическу, а змеи у нее в руках, казалось, шипели. Основной цвет зеленый, только юбка женщины с высокой талией раскрашена сине-зелеными квадратами. Все изделие покрывала отличная качественная глазурь.

— Я понимаю, что вы имеете в виду, — тихо произнес Берли. — Шестнадцатый век до нашей эры — вотивная фигура минойской богини

{Вотивные приношения — различные вещи, приносимые в дар божеству по обету ради исцеления или исполнения другой просьбы. Форма жертвоприношения. Традиция известна начиная со времен пещерного человека до наших дней. Автор описывает самую известную статуэтку, найденную на Крите и датируемую 1600 годом до нашей эры.}

. Сохранность удивительная. Выглядит так, как будто вчера сделана. — Он вопросительно посмотрел на агента. Но тот только указал глазами на следующий предмет.