Колодец времени - книга исторических поэм
Шрифт:
Город Гадир встал из волн, как корабль из камней и утёсов.
В водах залива он плавал, дома и причала качая.
Жили наяды здесь и виноделы, поэт и философ.
Праздник устроили буйный, корабль из-за Стикса встречая.
На Филоменеса как на чужого смотрели свирепо.
Только игра на кифаре их злобу смягчила немного,
Как и рассказ про страну амазонок, где реки из хлеба.
Кончился праздник и снова ждала их дорога.
Вот
Скалы сходились с отливом и не оставляли проходов.
Море за ним начиналось, где солнце всех грело счастливо,
Множество стран благодатных вместилище - Море народов.
В пасть камнезубого зверя направил корабль кормчий смело,
Ветра дождавшись в корму и прилива при лунном восходе.
Дружно ударили вёслами все финикицы умело,
Встал Филоменес к рулям рядом с Библом в смертельном походе.
Словно вздох неба корабль перенёс через скалы пролива.
Встала вода позади как гора и опала мгновенно.
Дальше семь дней шли по ветру они абсолютно счастливо.
К пристани Утики вскоре корабль подошёл вдохновенно.
Берег угрюмый вокруг простирался до неба.
Ливия в Утике блага не знала, а только пустыню.
Только восточнее пальмы стояли зверям на потребу.
Львы, антилопы и страусы там обитали в гордыне.
Здесь взяли чаны с аргановым маслом, и рыбу и воду.
День отдохнув, Библ направил корабль на восток без опаски.
Ближе к Египту в жару их корабль вдруг попал в непогоду -
Ветер поднялся и волны огромные в чёрной окраске.
Вышел из вод Посейдон синевласый с трезубцем ужасным.
Встал в колесницу и кони его понесли над волнами.
С ним нереиды хвостатые с девичьим ликом прекрасным,
И гиппокампы сквозь мглу поскакали в воде табунами.
'Кто острым носом окованным медью терзает тут спину
Вод моих милых, без всякой за то соответственной платы?' -
Грозно вскричал Посейдон и трезубцем ударил в пучину,
И появилась фигура ужасной Гаргоной крылатой.
Трое гребцов, посмотрев на Гаргону, как камни застыли.
За борт упали, на дно унеслись безвозвратно.
Библ руки поднял, кричать стал сквозь мрак водной пыли:
'Мы финикицы, плывём с грузом олова в Тиру обратно!'
'Где доля бога, где кровь и тела, где вино и товары?
Треть от всего отдавайте владельцу дорог мореходных.
Или немедля узнаете страшные кары!' -
Крикнул бог моря, летя на упряжке коней быстроходных.
Горько Библ стал причитать и велел людям вытянуть жребий.
Нитку короткую с длинной зажав в кулаке, дал всем выбрать.
Тот, кто короткую вытянул
Должен был броситься в воду из жизни себя милой вырвать.
Вот подошёл Филоменеса срок жребий вытянуть страшный.
В миг роковой он увидел сквозь брызги Афину Палладу.
Вправо она показала рукой золотой и миражной.
Правую нитку он взял, нитка длинной была по раскладу.
Сразу исчезла Афина, гребцы стали прыгать в пучину.
Трое из них, громко плача, за мачту схватились.
Библ успокоил их словом, мечом их ускорил кончину.
За борт при качке тела мёртвых в волны скатились.
С хохотом жутким Гаргона тела моряков разрывала,
Впившись зубами в куски, кровь пила с насаждением страстным.
Прочих несли нереиды на пенистые покрывала,
Делая гибель нелепей, божественным ликом прекрасным.
Олова треть финикицы отдали, оливок и масла,
Треть янтаря, треть всех амфор с вином из Гадира.
Милость явил Посейдон мореходам и буря угасла,
Чудища нехотя сгинули в дебрях подводного мира.
'Хватит!' - сказал Посейдон и трезубцем ударил о воду.
Вздыбилось море волной до небес, бессловесной и грозной.
Дива такого под солнцем никто и не видывал сроду.
Был словно щепка подхвачен корабль той волной смертоносной.
Перелетела волна острова Самос, Лемнос, Мармара,
Камнем упал вниз корабль и на щепки разбился.
Вынес на берег прибой мертвецов и остатки товара.
Из финикийцев лишь опытный Библ на камнях не убился.
Долго бродил Филоменес по берегу скорби тоскливо.
Кожу нашёл Туш-Сутеха, кифару и пресную воду.
Здесь финикиец узнал острова у большого пролива.
Тут Илион возвышался на славу морскому народу.
ПЕСНЬ ТРЕТЬЯ
АГАМЕМНОН, АЯКС И АХИЛЛЕС СРАЖАЮТСЯ С ТРОЯНЦАМИ.
НОВЫЙ ПОХОД. ГИБЕЛЬ СПАРТАНЦЕВ. РЕШЕНИЕ ЗЕВСА
Из-за холмов показались стремительно три колесницы.
Люди в одеждах троянских в рубахах меж ними бежали.
В страхе крича добегали они до условной границы,
Где колесничие копьями их на бегу поражали.
На колесницах ахейцы стояли в доспехах блестящих,
В шлемах с хвостами, с большими щитами, горящими солнцем.
Напоминая одеждой и статью богов настоящих.
Лошади мчались и были поводья привязаны к кольцам.
Словно играя ахейцы сражались на береге гиблом.
Мёртвые вскоре лежали вповалку вдоль моря повсюду.
Вот колесница настигла одна Филоменеса с Библом.