Колодец
Шрифт:
Я и обрадовался! Как не знать? Дружбан мой, говорю, Миха Симаков давно измыслил колодец копать, да вот незадача, поехал ён седни в соседнюю деревню лозоходца звать, а тот, веришь — нет, взял да и преставился! Вот незадача! Понятно, отвечает прохожий, давай, веди к своему дружбану, я ему не хуже вашего Антона место для колодца укажу!
Незнакомец в дождевике произвёл на Симакова странное впечатление. И вовсе не тем, что по такой жаре кутался в брезентовую накидку, нет! Было в его облике нечто такое, что словами передать невозможно, можно только
Слушая краем уха разглагольствования Митрича, Симаков с интересом наблюдал за незнакомцем. Он всё ждал, когда же тот наконец возьмёт в руки рогульку или прутик какой, как это делали покойные Антон и Матвей Поликарпов. Или, на худой конец, рамку из алюминиевой проволоки, какая была у Филлипа Пешнёва. Но лозоходец, похоже, ничего такого применять не собирался. Он искал воду вовсе не так, как все, и это было увлекательнейшее зрелище.
Между тем человек в дождевике перестал бормотать под нос и осмотрелся по сторонам. Сделав шаг в сторону кустов смородины возле штакетника, он присел на корточки, потом вдруг лёг на живот и распластался по земле, при ложив к ней правое ухо.
Это было до того неожиданно, что все наблюдавшие за ним невольно вздрогнули. Незнакомец же послушал-послушал, пробормотал что-то неразбор чивое и резво вскочил на ноги. Ещё раз быстро зыркнув по сторонам, и, видимо, окончательно определившись, он встал к закатному солнцу спиной и сделал три средних шага вперёд. Остановился и опять лёг, приложив на этот раз уже левое ухо к земле.
— Не, не! Ты только глянь, Миха, чё человек вытворяет! — с восхищением шир-нул в бок Симакова Митрич, — Одно слово — спец-я-лист!
А незнакомец опять вскочил на ноги и замер, полу прикрыв веки. Казалось, он вслушивается в окружающий мир. Так прошло с минуту, если не боль ше. Вдруг он присел и похлопал ладонью по земле, склонив голову на бок. Всем показалось, что он определяет, какой получился звук! Результат надо думать его не удовлетворил, и он, раздражённо покачав головой, не вставая, "гусиным шагом" переместился немного вперёд и влево. Тут он приложил к земле обе ладони с растопыренными пальцами и застыл, словно истукан. Внезапно по его лицу скользнуло некое подобие улыбки и незнакомец удовлетворённо кивнул…
Симаков следил за лозоходцем со смешанным чувством страха и надежды: а ну как не отыщет водицу во дворе? Что тогда? Хотя, нет, не должно! Вон как мужик вовсю старается, у такого мастера неудачи быть не должно…
Незнакомец тем временем переместился на полшага левее и опять лёг на землю. На этот раз он "слушал" долго и основательно. За это время Симаков успел переглянуться с Митричем, невозмутимо смолящим самокрутку и подмигнуть жене, которая забыв про лук с укропом с открытым ртом во все глаза следила за диковинными манипуляциями незнакомца.
Её вид позабавил Михаила Степановича и он улыбнулся, чувствуя как все тревоги сегодняшнего непростого дня отходят на второй план. Несмотря на испытанные треволнения, в душе наконец-то поселилось тихое чувство радости и покоя.
Как Симаков загадал, так оно и получилось!
Незнакомец поднялся с земли, притопнул пару раз пыльным кирзовым сапогом и глухо произнёс: "Здесь копать! " Для верности он воткнул возле ног щепку в землю, положил рядом белый камушек и ещё раз топнув: "Здесь!", быстрым шагом пошёл вон со двора. Это было до того неожиданно, что все растерялись.
— Ты куда? — вскричал Симаков протягивая вслед сторублёвку, — А оплата?
Незнакомец резко обернулся, сверкнул жёлтыми рысьими глазами и схватив деньги выскочил за калитку.
— А как же обед? — присоединилась к мужу Клавдия, — Проголодались небось?
Незнакомец не ответил и не обернулся. Может не расслышал? Дождевик мелькнул за придорожным кустарником и исчез.
— А бутылка водки?! — вдруг вспомнил дед Митрич и глянув на Симакова, раз-вёл руками, — Ничего не понимаю!
— Как-то нехорошо получилось, Миша, не по-людски! Человек старался, а мы…
— тяжело вздохнула Клавдия.
Симаков был с ней согласен, поэтому подхватился и выбежал со двора, что бы уговорить лозохода вернуться и разделить с ними стол, который жена собирала целый день. Он метнулся в один конец улицы, потом в другой, но человек в дождевике словно сквозь землю провалился.
"Куда ж он делся? Наваждение какое-то… — гадал Митхаил Степанович, ни с чем возвращаясь домой, — А-а! Не иначе как свернул к реке за Макарихиной хатой…"
Водка, от которой отказался странный лозоходец и которая стала предметом беспокойства деда Митрича, даром не пропала: её распили за обедом, который вполне мог претендовать на право называться поздним ужином.
Сами хозяева выпили по стопочке, всё остальное досталось на долю Митрича,
по-свойски приглашённого хлебосольной Клавдией ко столу.
Да и то сказать, как ещё обернулось бы дело, не приведи дед этого молчаливого "спецъялиста. "
Все странности лозоходца, в том числе и его скорый уход, чета Симаковых дружно списала на исключительную застенчивость и скромность последнего. Ничего другого им просто и на ум не шло…
Митрич опрокидыывал стопку за стопкой и не смотря на то, что плотно закусывал, всё же быстро опьянел.
— Миха, дружбан! Вот и сбылась твоя мечта! — пьяненько помаргивая лез он к Симакову с объятиями, — Помнишь, как ты мне планы свои насчёт колодца доверял? Таперича всё! Шалишь! Таперича мы возьмёмся за дело… Будет у тебя во дворе своя водица, не чета деревенской… Вот помяни моё слово…
Они сидели за столом под навесом летней кухни, где прогорала белёная печурка. Митрич то и дело вскакивал из-за стола, подбегал к месту, отмеченному лозоходцем, ложился как и тот и прикладывался то одним, то другим ухом к земле. Смотреть на него была одна умора.